Всеволод вошел в портальную залу и дал отмашку на открытие портала. Вспыхнуло голубое сияние. И вошло два темных жреца.
– Добрый день, – произнес граф.
– Мы долго ждали.
– Я долго шел.
– Мы требуем вернуть нам зомби.
– Так быстро?
– Вам не хватило двух недель для установления подлинности?
– А поговорить?
– Возьмете в жены – наговоритесь.
– О! Это ожидание будет нестерпимым! Она очень хороший собеседник.
– Серьезно? – Уточнил один из жрецов, явно не ожидавший такой рекомендации.
– Конечно! Иная женщина может голос сорвать, доказывая, что может молчать. А эта нет. Это молодец. Слушает. Смотрит. Иногда чешется, правда, когда черви слишком сильно грызут. Но что ни рассказывай – все по душе! Мечта, а не женщина!
– Отдайте! – Повысил голос темный жрец, поняв, что Всеволод шутит. – Вы поклялись? Или вы отказываете выполнять магическую клятву? Вы не обозначали условий. Значит их назначаем мы. За отказ – смерть!
– Не шумите. Сейчас приведу.
Сильвана, наблюдавшая за этой сценой из ЦКП, в этот момент посмотрела на Виконию напряженным взглядом. Но та лишь улыбнулась и, кивнув на экран, произнесла:
– Смотри и наслаждайся.
А в портальной зале разворачивалось очень занятное действо. Всеволод скоро вернулся, ведя за собой низшее зомби болотного гоблина… гоблинши, точнее, с какой-то табличкой, висящей на обвисшей и слегка подгнившей груди.
– Это что? – Спросил темный жрец.
– Это зомби под названием «Сильвана из дома Лунного света». Видите, вон и дощечка с надписью висит, чтобы не перепутать. – После чего, поднял руку и произнес: – Сим отдаю обещанное по первому вашему требованию. – И руку охватило красное свечение, убирая поставленный ранее там значок.
– Как?! Как это возможно?!
– Вот так. Усохла она. Подделка. Думаете я шутил, подозревая обман? Нет. Это и есть настоящий обман!
– Нет.
– Что нет? Чем она вам не нравится? Сиська – сиська, лапка – лапка, даже цветок в волосах есть.
– Нет!
– Что нет? Значит вас самих обманули. И да. С десятью процентами… вы знаете, я прочел очень интересную книжку. Называется «Мерцание Но». Не всю, конечно. Там за полсотню толстенных томов мелким почерком. Драконы, знаете ли, очень любили ставить опыты и много писали. Но один мой друг помог с поиском нужных сведений. Так вот. Чтобы начать передавать ману от одной печати другой, нужно утвердить мастер-печать. И сколько маны отбирается решает владелец мастер-печати, куда она и поступает. Хоть десять процентов от выделяемой, хоть сто, хоть вообще всю, включая, ту, что затягивает с соседних территорий. Вы знали об этом?
– Что это меняет? Мы оговорили десять процентов.
– А то, что клятва мертвого пуста. В случае ее нарушения он просто умрет. В вашем случае – возродится заново. Интересен еще один момент. Если врубить всасывание маны на полную, образуется воронка, размер которой зависит от площади печати. В моем случае воронка захватит большую часть королевства Моргар и пустошей, оставив Кха-ро-Редан в полной безопасности. Ах да. Воронка. Это зона магических аномалий пострашнее пустоши. Пройти через пустоши можно. Через воронку – нет. Добраться даже до ее центра практически нереально. Иными словами, вы уничтожили бы все живое и в графстве, и в королевстве, получив просто чудовищный непрерывный поток маны, от которого вас было бы практически невозможно отрезать.
– Вы сгущаете краски, – осторожно произнес темный жрец.
– Я в чем-то ошибся? Или вы будете уверять меня в своем благородстве? Вы обманули меня! Подсунули куклу и захотели погубить!
– Зомби была настоящей! – Воскликнул сбитый с толку темный жрец.
– И эта тоже настоящий зомби! Но не тот, о котором вы рассказывали! – Закричал Всеволод и, выхватив висевший сзади за поясом ритуальный кинжал Ллос, всадил его в череп ближайшему жрецу.
Вспышка тьмы. И тело темного жреца словно сжало невероятной силой. Как назгула в известном фильме от удара Эовин. Всеволод присел, откинул ткань балахона и поморщился. Бедолагу смяло в какой-то высушенный комок костей и пергамента.
Второй жрец ринулся в портал. Но тот осыпался светящейся пылью прямо перед ним. Так что этот кадр «рыбкой» пролетел арку и растянулся на каменном полу, где и получил свой «удар милосердия» в голову, скрючиваясь и жутко усыхая после принесения в жертву.
– Запроси переход туда, откуда они пришли. Для одного. От меня. – Произнес граф, обращаясь к хранителю портала.
Несколько секунд. И голубая вспышка заполнила портальную арку водянистым, колышущимся маревом. Всеволод вручил зомби иссушенные трупы жрецов и отправил в портал, закрывшийся с той стороны сразу же после прохода. А на невысказанный вопрос хранителя, развел руками и заявил:
– Нет, ну а что? Мусор-то куда-то девать нужно. Надо было действовать, словно на эмоциях. Пускай сами утилизацией своего говна занимаются…
Пять минут спустя Всеволод вошел на ЦКП.
– Хорошая штука я тебе скажу! – Воскликнул он с порога, размахивая жертвенным кинжалом Ллос. – И да – догадка подтвердилась. У них узел Зула в головах, как у скелетов. Неожиданно, да? На. Держи, – крутанув «ножичек» в ножнах он протянул его Вике рукояткой.
– Оставь себе. Подарок. Богиня очень довольна твоей жертвой.
– Меня, случаем, сейчас не в жрецы записывают?
– Можно. Но придется сменить пол. Не хочешь? Тогда считай этот кинжал данью уважения. Подарком. Никто не может взять это кинжал без позволения богини. Иначе смерть.
– Благодарю. Ценный подарок, – произнес парень, убирая кинжал в ножнах за пояс. Скосился на Сильвану. – Ну что ты такая кислая? Бери пример с меня! Не будь унылым дерьмом! Будь озорной какашкой! Или что, ты думала я тебя сдам этим наркоманам? Нет подруга. С дурдома выдачи нет.
– Я раб Дол-Гула, – произнесла она, чуть прикрыв глаза. – И он может отдавать мне приказы даже из-за Черных утесов. И он приказал. Убить тебя.
– Э-э-э… – напрягся Всеволод.
– За неповиновение – боль, – сказала она и ее скрутил страшный спазм, уронивший на колени. А хоть и мертвое, но удивительно красивое лицо замерло перекошенное жуткой гримасой страданий в беззвучном крике.
Это было страшно. Очень. Особенно крик. Сильвана даже не пискнула, но у парня дыхание перехватило. Отголоски тех, поистине жутких ощущений доходили до него кошмарными фантомами.
Он впервые в жизни понял, что такое сопереживание по-настоящему. Не формально, на словах, а вот так – когда тебя едва не сносит волной чужой нестерпимой боли.
Но вот основной спазм прошел и волосы у графа на загривке улеглись. Сильвана даже смогла вернуть телу относительно естественное положение, а не ту вывернутую форму.
– Убей… Умоляю… – тихо просипела она, а глаза… от не смог в них смотреть… это оказалось выше его сил. Вроде бы – мертвые и безжизненные. Но те искры эмоций, что там мелькали, выглядели страшнее любой бури. Словно плачущий камень.
– Ты можешь что-то сделать? – Спросил Всеволод Вику.
– Могу.
– Сделай!
– С какой стати?
– Это же твоя подруга!
– И что?
– И что?! – Закричал на нее Всеволод. И как-то сник, смотря на откровенно веселящееся лицо Виконии. Накатили воспоминания об
