Под вывеской находился открытый люк. Жене некогда было изучать цвет возможных обитателей дыры, он посмотрел вокруг, убедился, что аур преследователей поблизости нет, и просто скользнул вниз.
Канализация? Скобы, вбитые в кирпичную стену колодца, как будто соответствовали.
Но внизу сталкер обнаружил туннель. Он включил очередной подаренный Муратом фонарь и двинулся наугад. Туннель шириной метра полтора был теплый, пустой и сухой, но стоило Жене снять противогаз, в ноздри ударила вонь. Под ногами и то дело шныряли крысы, иногда попадались довольно крупные особи. При этом никто не пытался покончить жизнь самоубийством от руки Жени. Однако! Превозмогая отвращение, сталкер двинулся дальше. Через некоторое время запах стал слабее… Или это его нос притерпелся?
Луч фонаря уперся в лист жести, закрывавший выход из туннеля. Не дверь, а какая-та гофра, небрежно прислоненная с той стороны. За листом мог оказаться Дед, и Евгений чуть было не поддал гофру плечом, но решил прислушаться – спешка в данном случае могла повредить.
Было тихо, но что-то за стенкой определенно присутствовало. Сталкер сосредоточился и понял: с той стороны тянет дымом. Дым мог означать жилье, причем, чье угодно. Но в данном случае дым был табачный, а Дед последний раз курил до войны.
Сталкер продолжил слушать и нюхать. Что-то лязгнуло, и незнакомый голос велел кому-то негромко:
– Забычкуй! Еще два часа стоять.
Чей-то пост. Понятно. Сталкер вплотную приблизился к гофрированному листу и глянул в щель, скосив глаза в ту сторону, откуда тянуло махорочным дымом и слышался тихий разговор. Людей он не увидел, зато заметил, как внизу блеснул в темноте рельс. Метро!
Ну, я всего лишь пошел не в ту сторону, решил Женя и направился обратно, как вдруг едва не хлопнул себя по лбу от досады. «Это ж то место, где я должен выполнить поручение Быка!»
Он извлек из дырявого термоса уцелевшую колбу, без всяких сантиментов раскупорил ее и привычным жестом плеснул в потолок. Вздрогнул, отшатнулся: все происходило, как прежде. Пятно наверху закостенело, подвигалось туда-сюда, и Ужас заиграл свою жуткую манящую симфонию.
Сталкер пнул ненужный уже, порядком надоевший термос и двинулся дальше.
– Женя! – Серов отделился от стены подземного прохода ему навстречу. – Откуда ты? Мне столько всего тебе нужно рассказать!
– Стой, деда! Тебя ищут! И вот-вот найдут! Есть тут другие выходы? – парень вдруг понял, что очищенный им рекламный щит более чем заметен на серой, лишенной примет земле.
Старик не ответил, а просто крепко обнял внука.
– У меня тут лаз в подсобку, – Максимыч показал за спину. – А там вход из туннеля, прямо у поста «Пятого года», чудики и не догадываются! Есть еще пара люков наверх, но я там не хожу… Боюсь.
– Противогаз есть?
– Вот! Воняет здесь непонятно чем, так что противогаз спасает. Да чего ты перекошенный? Кто меня ищет? Я иду продуктов купить на…
– Следователь! Девушки пропали…
– Вот те на! Да они не пропали, они…
– Не пропали – хорошо, я и не верил, что ты маньяк. Бежим, выберемся, потом расскажешь! Где люк?
Женя потащил деда по проходу.
Скоро над ними оказался очередной колодец с лестницей наверх, но люк был закрыт.
– Лезем!
– Но куда? Да постой ты! А девочки? Что, одни останутся?
Тем не менее, Серов подчинился.
Парень задержал дыхание и из последних сил налег на люк, ведущий на поверхность. Ему уже было показалось, что ход завален и надо искать другой путь, но люк все же поддался. Выбравшись, Женя упал на четвереньки, откашливаясь. Максимыч стоял рядом, ему подъем по лестнице дался легче.
– Беги, Деда, ищи укрытие, я догоню! Спрячем тебя, за девочками я вернусь, обещаю!
Женя выпрямился посмотреть, далеко ли Лагутин? Максимыч беспрекословно выполнил команду внука и спешно, не выбирая направления, побежал прочь. Старенький, не по размеру, ОЗК трясся на нем, как шкура на худой крысе.
Выстрела Женя не услышал, он только почувствовал сильный удар в спину над правой лопаткой. Земля вздыбилась, ударила в залитое потом лицо. Евгений оперся на левую руку, не чувствуя правой, и успел подумать, что все-таки он не герой никакой и никуда больше не побежит. Последним усилием поднял голову, сплюнул кровь. Должно быть, привлеченный звуком выстрела, Серов остановился и обернулся к внуку. Женя видел, как медленно-медленно раскрывается в крике дедов рот, и как пуля взрывает его лицо. А потом мир вокруг сделался непроглядно темным…
– Очнулся? Не шевелись, мы тут тебя, типа, охраняем.
Женя сидел на полу, спиной к стене. Голос Макса звучал приглушенно.
– И мы тоже, – отозвался с другой стороны Давид.
Раненый сталкер открыл глаза. Бетон приятно холодил горячий бок. Женя пошевелился и понял, что его рана перевязана. Он огляделся. По правую руку от него сидели следователь и охранник, по левую – братья Ежи.
– Без оружия? – удивился Женя.
Макс неопределенно развел руками.
– Где мы? – не удовлетворился жестом раненый.
– На Беговой, – буркнул Мурат.
– Короче, мы не сумели тебя отбить, – нехотя произнес Давид.
Только сейчас Женя заметил, что лицо младшего Ежидзе заплыло от побоев.
– А Дед?
Вместо ответа Давид кивнул наверх.
Они сидели на путях. Платформа была забита народом, но толпа продолжала прибывать: людской гул усиливался.
– Эти ублюдки все испортили, теперь мы не найдем девочек, Серов уже ничего никому не расскажет, – со злостью заговорил Лагутин.
– Его убили?
– Лучше б убили. И еще. Называй меня впредь Валерий Павлович.
– Лаврентий Павлович? – съязвил Мурат.
– Заткнись, – следователь хотел что-то добавить, но Еж не унимался, он продекламировал:
Сегодня праздник у ребят,Ликует пионерия,Сегодня в гости к нам пришелЛаврентий Палыч Берия!– Тьфу! Но не трогал же вас никогда, чего зубы скалить?
– Шучу же, начальник, а то мы тут совсем смурные сидим, – продолжал валять дурака старший из братьев.
– И откуда ты взялся на мою голову, начитанный такой? – почти добродушно спросил Лагутин.
На рельсы вылез незнакомый сталкер с Беговой, оглядел их живописную группу и повел стволом «калаша», приказывая подняться. Макс помог Жене встать. Пока они шли к лесенке на платформу, Евгений огляделся.
Здесь собралось практически все население станции, и из туннеля, со стороны Улицы 1905 года, прибывали и прибывали люди.
Гостям с чужих станций была отведена половина платформы, дальше их не пускало оцепление. На второй половине пела свои заунывные мантры толпа в балахонах. Женя с содроганием увидел, что вместо алтаря там стоял Х-образный крест, на котором висел Виталий Максимович. Половины лица у старика не было, пуля оторвала нижнюю челюсть, и было удивительно, почему он не умер от потери крови или болевого шока. Максимыч увидел внука и шевельнулся на кресте.
– Какой-то мудак открыл огонь на поражение, – Лагутин не хотел скрывать свою злость.
Их подвели к отдельно стоящей группе людей, среди которых Женя узнал Зотова и Сергеича. Те увидели Женю и отвели глаза, Зотов – разочарованно, Сергеич – с грустью. Принимавший на правах хозяина комендант
