— Разумеется, ваше сиятельство. Стандартный аурометр у меня всегда с собой, и я готов поклясться, что на сегодняшний день насыщенность фона вокруг вашего племянника составляет всего тридцать шесть единиц.
— Неделю назад он был равен сорока, — прикрыл глаза отец Роберта. — А если верить вашему рапорту, то почти сорока пяти на момент освобождения из подвала. Мастер Рэйш, каково ваше мнение?
Я спокойно встретил горящий отчаянием взгляд хозяина дома.
— Думаю, сроки окончательного угасания дара вы и сами уже определили: светлым магом ваш сын перестанет быть самое большее через месяц. Для прогнозов касательного темного дара пока не хватает данных.
— Что тебе для этого нужно? — напряженно спросил Корн.
— Для начала хотя бы статистика. В идеале — конкретные примеры и особенно сведения о том, где и как происходило изменение магического дара у магов, о которых вы говорили.
Корн поморщился.
— Если бы у меня была статистика, я бы не спрашивал твоего мнения. Сам понимаешь — предположение о смене магического дара противоречит всему, что мы знаем о магии. Но я за эту неделю перерыл все доступные архивы и наткнулся на пару случаев, когда светлые маги после похожих ситуаций, как с Робертом, вдруг без всяких причин начинали сходить с ума.
— То есть они все-таки не погибали? — уточнил я.
— Погибали. Но позже, когда исхитрялись самостоятельно попасть на темную сторону. А перед этим утрачивали магический дар и, как результат, становились легкой добычей для нежити.
— А вы не находили упоминаний о случаях, когда светлые утрачивали дар, но при этом не уходили на темную сторону? Может быть, кого-то из них успели изучить?
Корн смерил меня мрачным взглядом:
— Шутишь? За последнее столетие таких случаев было задокументировано всего два. И оба мага погибли одинаково. По свидетельствам очевидцев, они были одержимы идеей попасть на темную сторону и в конце концов ее реализовали. Один — ради того, чтобы встретиться с близкими, смерть которых подтолкнула его во Тьму. Второй — потому, что устал слышать в голове потусторонний шепот. В один из дней он исчез из собственного дома, а его обглоданные кости потом случайно нашли на темной стороне наши сыскари. Опознали лишь по монограмме на обрывках одежды. Да и то не сразу.
— Да уж, данные не обнадеживают, — согласился я. — Но их все равно мало. Статистическая выборка в два человека — это ничто. Поэтому я не знаю, что вам посоветовать, кроме того, что в ближайшее время не стоит оставлять Роберта одного, особенно по ночам. Тьма становится гораздо активнее в это время суток. И ее шепот более настойчив именно в темноте.
— Может, имеет смысл дать ему какие-то амулеты? Накопительные, защитные, какие-то еще, чтобы шепот стал неслышным? — поджал губы Аарон Искадо.
— Вряд ли они помогут. Когда русло реки высыхает, в него нет смысла доливать воду из ведра.
— По-вашему, я должен смотреть и ждать, как из моего сына уходит магия?! — неожиданно вспылил отец.
Я спокойно на него посмотрел.
— Вы должны подготовить себя и сына к тому, что в его жизни очень скоро все изменится. Я, конечно, не эксперт. Но Тьма не любит отпускать тех, кого однажды пометила. И еще она очень любит искушать. Если Роберт позволит ей себя сломать, вы потеряете сына. Безумие — это, конечно, не смерть в полном смысле этого слова. Но к чему оно приводит у магов, вы уже слышали.
С губ лорда Аарона слетело сдавленное проклятие, после чего мужчина вскочил и заметался по веранде раненым зверем. Герцог вел себя более сдержанно, но и ему, судя по глазам, внешнее спокойствие давалось нелегко.
— Это можно как-то приостановить? — после долгой паузы спросил он, подняв на меня вымученный взгляд. — Хотя бы до тех пор, пока мы не найдем способ вернуть мальчику магию?
Я сокрушенно развел руками:
— Относительно здоровья и светлого дара Роберта вы, полагаю, и так делаете все возможное. А по темному я уже говорил: для точных прогнозов слишком мало данных.
— Если не возражаете, я продолжу поиски материалов по этой теме, — обронил Корн, и герцог устало кивнул. — Возможно, в библиотеке Ордена магов найдется новая информация. Я уже отправил запрос на доступ в закрытые архивы. Ответа жду завтра к обеду.
— Спасибо, Нельсон. Буду обязан.
— Тогда, милорд, если не возражаете…
— Да, идите, — так же устало отмахнулся его сиятельство. — И, Корн, дайте Рэйшу все исходные данные. Возможно, темный маг сумеет найти то, что проглядели мы с вами.
Корн молча поклонился и, знаком велев мне выметаться за дверь, вышел следом. Когда же мы добрались до ожидающего на улице экипажа, шеф порылся за пазухой и бросил металлический жетон с эмблемой Управления и четырехзначным номером.
— Как знал, что скоро понадобится… держи. Твой новый пропуск, Рэйш. Архивариус уже предупрежден, так что вся возможная информация по делу Роберта Искадо мне нужна не позднее, чем послезавтра к утру. Тебя до дома подбросить?
Я сжал в руке тяжелый кругляш.
— Нет, пожалуй. Сам доберусь.
— Ну, как знаешь.
Корн захлопнул дверцу экипажа, и кучер подстегнул успевшую задремать лошадку. Я посторонился, чтобы меня не обрызгало грязью из ближайшей лужи, и, проводив взглядом исчезающий в темноте кэб, перешел на темную сторону.
— Присмотри за мальчиком, — вполголоса бросил я, прежде чем открыть тропу. А когда из-под забора раздалось тихое урчание, сразу отправился в архив — времени на сбор информации оставалось не так уж много.
ГЛАВА 3
В архиве я проторчал не до рассвета, как планировал, а аж до следующего вечера, несмотря на помощь архивариуса и широкие полномочия, которые давал новый жетон. Как выяснилось, Корн подарил мне доступ не только в архив ГУССа, но и в целый ряд не менее важных помещений, включая хранилище ценностей, где находились редкие, мощные и недоступные для изучения артефакты. А также считавшиеся утерянными монографии, древние рукописи, рассыпающиеся от старости свитки… все то, что Управление собирало годами и старательно прятало от общественности.
Как и следовало ожидать, большинство книг, которые показал мне Рон, были либо ценными, либо редкими, либо то и другое сразу, либо же официально запрещенными к распространению Орденом магов. Какие-то забраковал храм, поскольку они высказывали мысль о главенстве одного пантеона (светлого или темного соответственно) и содержали призывы к тотальному уничтожению поклонников иных богов.
Поскольку книги и артефакты выносить без специального разрешения было нельзя, а полистать некоторые рукописи я счел необходимым, то пришлось обустроить рабочее место прямо в хранилище и перенести туда дела, которые я хотел изучить. Сложность заключалась в том, что они находились в разных помещениях. И для того, чтобы пройти из одного в другое, мне всякий раз приходилось с помощью жетона открывать и закрывать несколько дверей, а это довольно утомительно. Но
