Эрика была уже там, просматривая данные самописца, Мэриэтт, подключенная к множеству агрегатов, словно болид «Формулы-1» на тестировании, лежала с закрытыми глазами, подобно восковой копии самой себя.
– В целом все идет неплохо, – говорила Эрика. – Вы родите в общем-то вполне полноценного ребенка.
– Я рожу монстра, – безжизненным голосом отозвалась Мэриэтт.
Эрика ободряюще кивнула Диноэлу.
– Вы можете ехать домой. Картина стабилизировалась, в случае чего я вам сообщу.
Дин подошел к Мэриэтт, спросил:
– Ну ты как? – Она даже не шелохнулась в ответ, он сжал ее руку и вышел из палаты.
В коридоре, перед самым лифтом, зазвонил телефон. Диноэл вытащил свою древнюю «раскладушку».
– Командор, это Уильямс. Можете уделить мне две минуты?
– Как ты меня нашла?
– Свет не без добрых людей. Жду вас внизу на стоянке.
Эшли, прямая и строгая, сидела за рулем казенного «Лендровера» при всем камуфляже с капитан-лейтенантскими погонами.
– Ой, что-то я боюсь твоих новостей, – пробурчал Дин, усаживаясь рядом.
– Рамзес взял Алекс, – сказала Эшли без всяких предисловий.
– Когда?
– Во вторник.
– Где?
– Прямо в Цитадели.
– Кой черт ее понесло на Траверс? Я же велел сидеть тихо!
– Ты нам больше не командир, – ответила Эшли, глядя в окно.
Воцарилось молчание, потом Дин спросил:
– Где ее держат?
– На складе, возле доков. Он готовит показательный процесс.
Вновь наступило молчание, и Диноэл едва ли не минуту смотрел на черно-желтые полосы одной из колонн подвала справа перед собой, затем сказал:
– Жди меня здесь, – вышел и направился обратно к лифту.
Мэриэтт он застал в том же положении, только Эрики уже не было, и лишь мониторы на приборах неутомимо вели свой бесстрастный рассказ.
– Мэри, – начал Диноэл, – тут приехала Эшли… У нас неприятности. Помнишь Алекс? Она была со мной в Лондоне? Так вот. Она попала в лапы к одному уроду, его зовут Рамзес, это на Траверсе, закрытая территория…
– Нет, – сейчас же сказала Мэриэтт, не открывая глаз. – Ты туда не поедешь.
– Послушай. Это жуткий тип. Когда-то наш сотрудник, потом он спятил, его уволили… Короче, настоящий палач. И он ненавидит и меня, и всех, кто со мной работал. Он ее замучает насмерть.
– Там что, нет властей? Нет суда?
– Он официальный губернатор. Но для него закон не писан.
– Значит, сообщи. Куда надо. Скажи Скифу. Ты известный человек.
– Ты же знаешь, Скиф сейчас не будет мне помогать. Рамзес – это наверняка его креатура.
– Сделай то, что положено по закону. Твоя Алекс тоже не ангел. Тебя все это больше не касается!
– Мэриэтт, я привел эту несчастную девчонку в Контакт, ради меня она осталась на Тратере и рисковала жизнью! А теперь вот так взять и бросить ее?
Он подошел вплотную к кровати и ухватился за валик спинки.
– А прикинь своими учеными мозгами: если есть тот свет, и она там будет меня судить – что я скажу?
И тут он с удивлением обнаружил, что они с Мэриэтт в палате не одни. По левую руку, возле стены стоял хитрюга Слай в своей выгоревшей до белизны кепке с покусанным козырьком. Справа, у складной ширмы, скрывавшей медицинское оборудование, стояли двое громил – Датч и Голландец, а дальше, у самого изголовья – Ворон, в полной форме и залихватски надвинутом черном берете с кокардой, изображающей троянского коня. Все они с любопытством смотрели на него, ожидая дальнейшего развития событий. «Да что такое со мной, – подумал Дин, – опять, что ли, с ума схожу?» И тотчас же у него в мозгу раздался так хорошо знакомый ядовитый смех:
«Ну и что же такого, куманек? – саркастически спросил «клинт». – Ты, считай, год был нормальным человеком. И ты знаешь, что-то я не заметил, что тебя это радовало. Как-то не было видно энтузиазма».
«Ах, сукины дети, – подумал Диноэл. – Пожаловали».
Мэриэтт тем временем подняла голову, и ее изумительные синие глаза с ненавистью впились в Диноэла.
– Контакт, опять Контакт… Не могу слышать этого слова… Уйди от меня, не хочу тебя больше видеть. Ты обещал, ты поклялся! Уйди прочь, тебя больше нет, ты бред, ты такой же кошмар, как и все остальное, ты развеешься, а я буду жить дальше! Исчезни навсегда из моей жизни и даже не думай возвращаться! Спасай мир, если хочешь, мне такого спасения не надо, я лучше погибну вместе с этим миром! Слышишь, не возвращайся!
Он помолчал, вглядываясь в ее глаза, где кипело безумие, и потом сказал:
– Ну что ж. Напомню тебе кое-что. Если твердо знаешь, куда ехать, зачем возвращаться?
Дин с силой оттолкнулся от спинки, и по странной ассоциации у него в голове мелькнуло сравнение с финальным толчком от борта вертолета при выброске. Он подошел к стеклянному столику у стены, выложил на него ключи от машины и пошел прочь из палаты. Гимн чероки в кельтском варианте с волынками и хором ревел у него в ушах, словно тогда, на могиле мамы Лизы, Элизабет Тинсколл. Лифт вернул его обратно в изгибы подземелья гаража, и Диноэл вновь опустился на сиденье рядом с Эшли.
– Поехали, надо взять снаряжение.
Едва взглянув на него, Эшли сказала:
– Послушай, ты вовсе не обязан этим заниматься. Просто поговори с кем-нибудь. С Айвеном, со Скифом.
– Айвена больше нет, Скиф моими делами заниматься не станет. Трогай, капитан-лейтенант. Запускаемся.
Оставшись одна, Мэриэтт еще некоторое время лежала, вновь закрыв глаза, потом вдруг приподнялась и уставилась на ключи, отражавшиеся в толстом небьющемся стекле. Еще через полминуты вся окружавшая ее многоэтажная аппаратура пронзительно завыла и заулюлюкала, а две красные лампы – одна наверху, другая у прозрачной стены палаты – отчаянно замигали. Эрика выросла точно из-под земли, бросила беглый взгляд на приборы и тут же очутилась у телефона.
– Адам, у жены Терра-Эттина схватки!
– Сколько единиц?
– Максимально.
– Блокировка?
– Не действует.
– Подготовь операционную. Я спускаюсь.
– Диноэлу звонить?
– Подожди. Может, еще ложная тревога. Черт, чуть-чуть недотянули.
Эшли подвезла его прямо к дому, и Диноэл сказал:
– Могу предложить кофе. Пока я буду собираться.
– Нет уж, спасибо, – вежливо отказалась тактичная Эшли. – Я подожду здесь.
Диноэл прошел через гараж и оказался сначала в шлюзовой, а потом и в оружейной комнате.
«Кого я вижу, с издевательской радостью закудахтал «клинт», – возвращение блудного сына!
«Помолчи», – неласково предложил ему Дин.
Что я делаю? Это же конец всем моим планам! Где моя новая жизнь? Так что же? И в самом деле остановиться?
Но оживший «клинт» уже сел на любимого конька:
«Принимаешь решение? Забыл, чему тебя учил дедушка Ричард? Человек не должен принимать решения. Это прерогатива
