Нет, теперь они уже отведали человечины – и захотят еще.
Что он наделал…
Чувство вины подступало к горлу тошнотой. Четыре жизни. Четыре оборвавшиеся жизни – и все из-за его эгоизма. Если несколько призраков нашли путь к живым, то сколько еще последует за этими первопроходцами?
Однако времени предаваться размышлениям о последствиях своих действий не было: дверь кофейни распахнулась, и в проеме появились колеса кресла. Тристан наблюдал, как Джеймс пытается удержать дверь, одновременно проталкивая коляску наружу. Джоан с раздраженным видом устремилась на помощь. Видимо, Джеймс изначально отверг ее помощь.
Тристан отключил планшет, поднялся и быстро подошел к троице.
– …Так рад, что ты на меня вышла. Я столько раз собирался сам, но я… – Отец Дилан замолчал, то ли из-за быстрого приближения Тристана, то ли поймав испепеляющий взгляд Джоан.
– Так ты что, поедешь обратно в Абердин? – спросила она, разворачиваясь спиной к Тристану.
Он сдержал ухмылку. Она-то думала, что его задевает ее холодное обращение, но на самом деле он и сам был рад поменьше с ней взаимодействовать. Главное, чтобы она не вмешивалась в их с Дилан дела.
– Нет, назад я не поеду. – Ответ Джеймса вызвал удивленные возгласы у Дилан и ее матери, хотя удивились они по разным поводам.
– Ты останешься тут? – спросила Дилан.
– Я могу работать удаленно, так что решил пока остаться тут. Соседи присмотрят за собакой. Я снял местечко поблизости, так что по крайней мере ближайший месяц поживу здесь. – Он глубоко вздохнул. – Хочу получше тебя узнать.
Дилан, раскрасневшись, одарила его смущенной улыбкой.
– Звучит отлично.
Тристан изо всех сил пытался не поддаться ревности – или, по крайней мере, не выдать, что ревнует. Это ее отец; опасности от него не может быть никакой. Однако если они будут обмениваться рукопожатиями, Тристану лучше обзавестись латной перчаткой.
– Что делаешь завтра? – спросил Джеймс.
– Уроки, – встряла в разговор Джоан. В голосе у нее звучала непреклонная суровость. – У тебя проект по современной истории на носу, который ты едва начала.
– Но это же не на целый день, – запротестовала Дилан.
– Ничего страшного, – перебил ее Джеймс, пытаясь примирить мать с дочерью. – Может, сходим куда-нибудь после школы на следующей неделе? Поужинаем вместе. – Он поднял взгляд и увидел стоящего рядом Тристана. – Возьмем с собой твоего бойфренда, с ним я тоже хочу познакомиться.
Дилан немного смягчилась, но все же послала Джоан еще один разъяренный взгляд.
– Ну, мне пора. – Джеймс достал из кармана мобильник. – У тебя же теперь новый номер, Дил? Давай ты мне его скажешь, и я позвоню.
Джоан открыла было рот, чтобы возразить, но Дилан уже диктовала цифры. Пообещав позвонить, самое крайнее, в понедельник, отец склонился и поцеловал Дилан в лоб, кивнул Тристану и, помедлив секунду, чмокнул Джоан в щеку. Дилан с Джоан следили взглядом, пока он не скрылся в пестрой толпе.
Тристан шагнул вперед, чтобы взяться за рукоятки кресла, еще теплые от рук ее отца. Ему почему-то это не понравилось.
– Ну что, теперь домой? – спросила Дилан.
– Да, хм… – Джоан все еще смотрела вдаль – туда, где исчез Джеймс.
На лице матери было написано странное выражение. Смесь злости и еще чего-то, от чего Дилан было немного не по себе.
– Вы езжайте. – Джоан улыбнулась. – Дам вам денег на такси и еще накину сверху. Возьмите жареной картошки на углу.
– А ты куда?
– Мне надо пробежаться по делам. Зайти в пару магазинов, ничего особенного.
Тристан приподнял брови. Ему было безразлично, куда направляется Джоан, – но он был готов побиться об заклад, что дело не в магазинах. А Дилан, казалось, ничего не смутило: пожав плечами, она пробормотала «ладно».
Они подождали, пока Джоан доставала из кошелька пару купюр, и направились к парковке такси. По пути молчали. Тристан решил, что Дилан, вероятно, обдумывает встречу с отцом; что ж, расспросит ее обо всем, когда они окажутся наедине. Его собственные мысли, однако, были гораздо более мрачного характера. Он никак не мог решить, делиться ими с Дилан или нет. Она заслуживает правды, но эта правда причинит ей боль.
– Так что, – начал он, когда такси тащилось по бесконечным пробкам. – Хочешь рассказать, как все прошло?
– Хорошо, – отозвалась Дилан. – Прошло хорошо.
На секунду ему показалось, что она на этом и закончит, но подробности полились рекой.
– То есть поначалу было очень неловко, знаешь… Думаю, было бы проще, если бы с нами не было мамы, но тогда я была бы совсем одна, а это довольно страшно.
– Я был бы с тобой, – мягко напомнил Тристан.
Дилан протянула руку и нежно пожала ему предплечье.
– Я не очень знала, что говорить, но он задал столько вопросов, и когда я разговорилась, стало проще. Он забавный. – Она криво улыбнулась. – И похож на меня. Ты заметил, что мы с ним похожи?
– Ты симпатичнее, – ответил Тристан, и улыбка на лице Дилан расплылась шире.
– Я думаю… Жаль, что я не знаю, что такое случилось у них с мамой, из-за чего она теперь его так ненавидит.
– Ммм… – Тристан вспомнил, как Джоан смотрела в спину отца Дилан, когда он уходил. Ей так отчаянно хотелось остаться одной – может, чтобы догнать его, – что она спокойно оставила Тристана с Дилан наедине.
– Наверное, все сложнее, чем мы думаем.
– Ты считаешь? – Дилан удивленно поморгала, а потом продолжила делиться подробностями встречи.
Тристан слушал, погружаясь в ее слова, наслаждаясь невинным волнением Дилан. Он понимал, что не сможет навесить на нее вину, которую чувствовал сам. Она была такой счастливой, такой взволнованной. Рано или поздно он, конечно, все ей расскажет, пообещал он себе. Но не сейчас.
Ей и так пришлось уже столько пережить, да еще в таком юном возрасте. Уж это-то бремя он пока может понести и один – и найти способ исправить их ужасную ошибку.
14
– Я умер? Что, черт возьми, это значит?
Джек схватил старый стеклянный бокал, потрескавшийся и грязный, и швырнул в стену. Стакан разбился на тысячу осколков.
– Какого черта, Сэмми, что это за дебильный розыгрыш?
Сюзанна настаивала на своем, борясь с желанием спрятаться от ярости Джека. Они уже три дня шли по пустоши, и все это время она хранила правду от него в тайне. Поразительная пассивность призраков: они ни разу не напали на них, хотя и были где-то поблизости, сильно упрощала задачу. На второй день гипнотические трюки перестали работать. Ей пришлось умолять и задабривать его, чтобы вовремя довести до второго убежища: потрепанного временем фургона. С начала третьего дня прошел всего час – они еще даже не вышли из фургона! – а он уже принялся спорить. Она не выдержала и выболтала ему правду. К несчастью, правда не сделала его более покладистым.
– Я
