Перебросив костыли через плечо, он положил свободную руку ей на спину и схватился за ремень джинсов.
– Обопрись на меня. Если ты так настроена идти, я тебе помогу.
Хотя прозвучало это не очень дружелюбно, Дилан решила, что в ответ лучше ограничиться кротким «спасибо».
Как только они спустились к рельсам, идти стало легче, хотя костыли, которые она все-таки взяла, утопали в гравии, густо насыпанном между шпалами. У входа в тоннель Дилан остановилась. Тристан отодвинул табличку, запрещающую проход, и пошел отдирать полицейскую ленту, но остановилась Дилан не поэтому. Очутившись так близко, она засомневалась, сможет ли вернуться в чернильную глубину тоннеля. На нее нахлынули воспоминания с прошлого раза – до того, как она поняла, что умерла. Она вспомнила, как брела в совершенном одиночестве, оглушенная тишиной. Кругом были оторванные сиденья, разбросанные по тоннелю. Подозрительно мягкие, похожие на губку предметы… а эта лужа, на которой она поскользнулась и заляпала джинсы… Тогда она отчаянно пыталась выбраться из этого хаоса, шла, спотыкаясь, по длинному одинокому тоннелю…
– Тристан, – шепнула она.
Он поднял взгляд, комкая ленту в руках в липкий шарик, и тут же считал эмоции на лице Дилан; губы его сложились в узкую линию.
– Останься здесь, – попросил он.
Странно, но именно эти слова вывели Дилан из ступора.
– Нет. Пошли.
Она прислонила костыль к стене рядом с местом, куда Тристан бросил шар из липкой ленты. Второй костыль – для сломанной ноги – решила оставить.
Тристан включил фонарик в ее телефоне. От холодного света серый камень стен напоминал своды средневековой темницы, но все же такое освещение было лучше, чем никакого.
Раздавленные вагоны давно убрали, но на земле все еще валялись кое-какие обломки. Дальше виднелись вырванные аварией шпалы и гнутые рельсы. В неверном свете фонарика Дилан осторожно пробиралась вдоль стен, опираясь на идиотский костыль.
– Подожди, Тристан! – выкрикнула она. – Я не… блин! Тупая нога!
Тристан остановился и посветил фонариком, чтобы ей было лучше видно, но Дилан все равно чувствовала, что нужно спешить. Она не видела груды разломанного металла под ногами, но ощутила его присутствие, когда наткнулась ногой на обломки.
Падая, Дилан свободной рукой попыталась схватиться за стену. Процарапав по стенам ногтями, упала на землю.
– Дилан! – подлетел к ней Тристан, усадил и подобрал костыль. – Как ты?
– Нормально. – Она поморщилась, поднимая руки. Бледный свет фонарика осветил ссадины на ее ладонях.
– Давай я отведу тебя назад, – попросил Тристан.
– Нет.
Она не уйдет, пока они во всем не разберутся.
– Мы почти дошли. Помоги мне встать.
Тристан со вздохом подхватил ее под локоть и поставил на ноги.
– Может, я тебя донесу?
– Нет, тебе могут понадобиться обе руки.
Тристан застыл от ее слов.
– Дилан, – спокойно сказал он. – Если бы я подозревал, что тут водятся призраки, я бы и близко тебя не подпустил.
Дилан уже собиралась спорить с ним – что это вообще значит: «не подпустил бы»! – но не успела и слова сказать, как он протянул ей костыль.
– Готова?
Всегда готова. Дилан кивнула, и Тристан снова зашагал, на сей раз медленнее, чтобы Дилан поспевала за его длинными шагами.
Вскоре они дошли до того места, где произошла недавняя трагедия. Пространство было отгорожено полицейской лентой; на стенах и полу виднелись меловые очертания. А еще засохшие лужицы темной жидкости – кровь? – и тяжелый сырой запах. Но что еще хуже: Дилан почувствовала, что это и есть то самое место, где она сама лишилась жизни.
Холод в груди, слабость в руках и ногах… словно ее душа снова пыталась покинуть тело. Она отступила на шаг, испугавшись, что так оно и есть.
– Вот здесь, – сказал Тристан, хотя в этом не было никакой необходимости. – Здесь призраки пробрались в твой мир.
– И погибли эти четверо…
– Подойди сюда. – Тристан присел на корточки, изучая землю. – Посмотри-ка.
Дилан сделала шаг вперед, но затем ей пришлось остановиться. Опять это странное чувство в груди. Словно сердце ее было из железа, а в этом чертовом месте находился магнит. Он тянул, волок ее к себе.
Охваченная паникой, Дилан отступила назад.
– Дилан?
– Ты разве не чувствуешь?
– Не чувствую что?
– Этого… притяжения. Словно что-то рвется из меня наружу.
– Что-то – это душа? – Глаза Тристана расширились в ужасе. – Назад! Назад, Дилан!
Не дожидаясь, пока она прохромает назад, он обхватил ее вокруг талии, оторвал от земли и пронес на несколько шагов назад.
Сердце у нее все еще колотилось, словно пыталось остаться в надежных тисках грудной клетки. Она не стала спорить с Тристаном – просто ждала, когда он опустит ее на землю, но он все шел и шел, словно не чувствуя, что между их телами зажат костыль, мешающий движению.
– Тристан, опусти меня…
Он не обратил внимания на ее слова.
– Не надо было тебя сюда приводить. О чем я вообще думал, черт побери.
– Тристан, – она снова попыталась привлечь его внимание, – …все в порядке. Я больше ничего не чувствую. Отпусти меня, пожалуйста.
– Когда выйдем наружу.
– Тристан, пожалуйста, мне очень неуд… – Она внезапно замолчала, уставившись на что-то в темноте тоннеля. – Тристан!
– Нет, Дилан!
Она забилась в его руках, все еще глядя Тристану через плечо.
– Поставь меня на землю! Сейчас же! Серьезно, Тристан, пожалуйста! Это…
Призрак. Это был призрак. Парил, кружась, по тоннелю, словно пробуя воздух на вкус; подбирался все ближе. Дилан сильно удивилась, что он не полетел прямо на них, но призрак, кажется, плохо ориентировался в новом для него мире.
– Тристан!
– Я знаю, Дилан, – процедил он. – Я чувствую его.
Тристан донес Дилан до стены тоннеля и опустил ее на землю, зажав в угол между стеной и засыпанной гравием землей. Резко повернулся, готовый защищаться.
– Подожди! – Дилан попыталась подняться на ноги.
– Не вставай! – приказал он.
– Нет, Тристан. Подожди! – Она с силой потянула его за рукав, а потом поняла, до чего это глупый жест: руки ему нужны были для того, чтобы дать отпор призраку.
Вместо этого она бешено заколотила его по бедру.
– Тристан, мы не на пустоши! Теперь ты живой человек, настоящий. Если эта тварь доберется до тебя, ты умрешь!
– Ш-ш-ш! – Он оттолкнул ее руку, сосредоточившись на призраке…
Снаружи – до входа оставалось метров пятнадцать – тоннель заливал свет, мешая разглядеть призрака. Тот держался в тени, бросаясь вперед и затем отступая.
– Что он делает?
– Он не понимает, где находится, – пробормотал Тристан. – Призраки очень тупые. Охотятся стаей. Самостоятельно думать не умеют.
– Стаей! – воскликнула Дилан. – Тристан, нам надо бежать!
Ну и что, что она не может бегать. Как-нибудь справится. Если нога опять сломается – что ж, в прошлый раз зажило быстро. Лучше быть в гипсе, чем мертвой.
– Ш-ш-ш! – опять зашипел Тристан, на секунду повернувшись, чтобы испепелить ее взглядом. – Он один. Не двигайся.
– Тристан!
– Может, он не обратит на нас внимания. Его притягивают лужи крови в глубине тоннеля, а тут еще шум от нас. Он не может решиться. Может, у нас получится понемногу…
– Тристан…
Он замолчал в
