и устраивать. Так хочется обыкновенного обывательского счастья: чтобы сын женился, чтобы внуки пошли, горластые, слюнявые, чтобы они с Мишкой чинно гуляли с колясочкой. Стоп! С Мишкой! Светлана резко затормозила, потому что иначе врезалась бы во впереди едущую темно-синюю «Ауди», свернула в узкую улочку и остановилась, не глядя, разрешена ли там парковка. С Мишкой? Какое там с Мишкой! Мишка теперь будет гулять с Ниной. Светлана Аркадьевна почувствовала, что сейчас расплачется, совершенно непонятно отчего. Что, собственно, такого ужасного случилось? Подумаешь, Сабинка утерла ей нос! Не впервой! Она еще свое возьмет! Не с такими передрягами справлялась! Но Мишка… Когда она передавала его Нинке в руки, как неодушевленный предмет, даже не могла подумать, что станет этим терзаться. С Борисом у нее все в лучшем виде. Чего еще надо? Вот и сейчас, как только она подумала о нем, низ живота будто окатила горячая волна, а по обнаженным рукам пробежали мурашки. Все-таки он классный любовник! Но представить, как они с Борисом гуляют с колясочкой, в которой будет лежать Пашкин ребенок, ее внук, Светлана все же не смогла.
Она решила поехать к Кравец, чтобы выбрать себе парочку платьев. Все-таки новые шмотки очень успокаивают нервную систему и врачуют раны. К тому же через неделю ей идти на юбилей, и неплохо бы заказать какой-нибудь улетный туалет. И хорошо бы в каком-нибудь новом стиле, потому что душа просит перемен. Татьяна Кравец готовилась к поездке со своей коллекцией вечерних платьев и молодежной спортивной одежды во Францию. Эту поездку, которая должна была вывести ее на новые рубежи, тоже устроила ей Светлана, потому вообще-то имела полное право выбрать себе платье прямо из этой коллекции, но, к сожалению, они шились на тощих манекенщиц ростом под два метра. До таких высот Светлана Аркадьевна не дотягивала. В общем, она посмотрит, что там у Таньки есть хорошенького.
Татьяна, не мешкая, провела спонсоршу в комнату с новыми платьями. Они, как всегда, были выше всяких похвал. Светлане сразу приглянулось шифоновое светло-зеленое с вышивкой по подолу, стилизованной под павлиньи перья.
– Класс! – сказала она, прикладывая к себе платье перед зеркалом.
– Брось, Света, это не твой цвет, – сказала ей Татьяна. – Я тебе могу предложить другое, и размерчик как раз твой имеется.
Она прошлась меж стойками и вынесла длинное кремовое платье с крупными, голубыми, под цвет Светланиных глаз, цветами. Оно было декольтированным, и к нему полагалась чудного вида голубая накидка с рукавами, как на портретах женщин эпохи Возрождения, отделанными золотистыми шнурами. Затюканная жизнью бизнес-леди, не мешкая, стащила с себя бордовый костюм и птицей впорхнула в удивительный наряд. Из зеркала на нее глянула загадочная женщина.
Татьяна подошла к приятельнице и патронессе и забрала в узел на затылке ее белые волосы. Светлана Аркадьевна показалась себе еще изысканней и прекрасней.
– Нравится? – с улыбкой спросила Кравец.
– Танька! Ты волшебница! – Светлана, у которой резко улучшилось настроение, чмокнула Татьяну в щеку. – Париж будет у твоих ног! Вот увидишь!
– Хотелось бы! – весело ответила Татьяна. Она взяла в руки зеленое платье с перьями павлинов, любовно оглядела его и сказала: – А это я специально сшила для Сабины. Я предложила ей поехать со мной. К ее черным волосам и темно-карим глазам это платье очень подойдет! Видишь, тут, в перьях, столько коричнево-золотистого, как раз к ее медовой коже, и… – Кравец осеклась, увидев, как перекосилось ненавистью лицо Светланы. – Что-то не так, Света? – спросила она.
– Не так! – резко выпалила Светлана Аркадьевна. – Сабина не поедет в Париж, пока я не дам на это «добро». Понятно тебе, Татьяна?
– Чего уж тут непонятного, – усмехнулась Кравец и перешла на «вы». – Вы уже говорили: кто платит, тот и заказывает музыку. Это я очень хорошо запомнила.
Светлане стало стыдно, и она, переменив начальнический тон на дружеский, извинилась:
– Прости, Таня. К тебе это не имеет никакого отношения. У меня с Сабиной свои счеты. Но если ты можешь отказаться от ее услуг, то я прошу тебя, откажись… Я не приказываю, нет… Я прошу! Пожалуйста! Во-первых, в Питере полно красивых девчонок Сабининого типа, а во-вторых, возможно, что она и поедет, только ей придется за разрешением прийти ко мне! Так как, Татьяна?
– И как я ей скажу, что она должна идти просить у тебя разрешения? Она ведь может просто отказаться ехать и к тебе не пойдет.
– Не нашлась еще такая моделька, которая отказалась бы продефилировать на парижском подиуме. И Сабинка приползет ко мне, я в этом нисколько не сомневаюсь. Эта поездка – ее шанс прыгнуть выше собственного носа, и она его не упустит! Это я тебе говорю – Светлана Тарасова!
В субботу после юбилея лаборатории Нина проснулась поздно и сразу же вскочила на ноги. Сегодня же придет Павел Тарасов, а она так и не сломала компьютер! В ночной рубашке она пробежала к окну, где на стареньком письменном столе стоял такой же старенький комп.
– Мать, ты что, с ума сошла? – пробормотала со своего продавленного диванчика Лялька. – Сегодня же суббота! Дай поспать!
Нина, не обращая внимания на дочь, включила компьютер, потом, как советовала Светка, неправильно выключила его, а потом включила снова. Компьютер огорченно пискнул и выдал стандартную надпись, что станет проверять жесткий диск, поскольку работа Windows не была завершена должным образом. Нина обрадовалась, надеясь, что этот динозавр не справится с проверкой, но он справился. Она еще пару раз проделала тот же самый финт с неправильным выключением, но компьютер, обиженно пища и щелкая, упорно делал свое дело и в конце концов восстанавливал все функции.
– Гад! – сказала ему Нина и легонько стукнула кулаком по клавиатуре. Компьютер выдал на экран окно справки и помощника в виде скрепки с выпученными глазами. Нине стало ясно, что писатели-фантасты совсем недалеки от истины, когда пишут, как компьютеры захватывают власть над людьми. Этот старикан под 286-м номером явно живет своей собственной жизнью, совершенно независимо от Нины с Лялькой. Можно представить, что о себе воображает какой-нибудь навороченный Pentium.
Нина набрала в грудь побольше воздуха и решительно оборвала пару проводков позади системного блока. Монитор тут же погас.
Павел должен был прийти в три часа, и Нина замучилась, придумывая Ляльке всяческие задания, чтобы она не слиняла на пляж по причине жаркого дня.
– Вчера же еще он работал! – злилась Лялька, безуспешно пытаясь включить компьютер. – Если пропадут мои файлы, я выброшусь из окна, так и знай! – кричала она матери.
– Я же не виновата, что он сломался, – виновато отвечала ей Нина.
– А нечего было, не проснувшись, лезть к компьютеру! Чего тебя вдруг приперло?
– Не волнуйся! Я уже позвонила своей приятельнице, и в три часа к нам придет ее сын, который в этих делах ас. Если никуда не убежишь, то сможешь посмотреть, как чинят компьютер.
– Мать, ты разговариваешь со мной, как с пятилетней: посмотри, Лялечка, как дядя будет машинку чинить!
– Я думала, что тебе может быть интересно, – огорченно пролепетала Нина.
В конце концов выяснилось, что дочь никуда не собирается, потому что ждет какого-то важного звонка, и до двух часов Нине можно было наконец расслабиться.
Полтретьего она стала привязываться к Ляльке, чтобы та наконец оделась. Дочь по-прежнему ходила по дому в полуголом виде, и Нина боялась, что Павел может подумать о ней невесть что.
– Да оденусь я, не дура, – отмахнулась от нее дочь, и тут как раз прозвенел звонок в дверь.
Лялька бросилась к шкафу, а Нина пошла открывать. На пороге действительно стоял Павел Тарасов и виновато улыбался.
– Понимаете, я не рассчитал время, – сказал он. – Приехал раньше, а ждать в машине назначенного срока – умереть можно! Такая жарища!
– Ждать! Еще чего! Не говори глупостей! Подумаешь, на пятнадцать минут раньше! – Нина провела его в комнату, надеясь, что Лялька уже успела набросить на себя какую-нибудь одежду. Лялька успела. Она выплыла им навстречу из-за шкафа в таком микросарафанчике, который назвать одеждой можно было лишь с большим натягом, но который ей здорово шел.
Появление девушки произвело на Павла ошеломляющее впечатление. Он не мог и предположить, что в обшарпанной однокомнатной квартире на задворках Питера может обитать эдакая нимфа. Лялька вмиг
