– Никакой вы не позор, – произнесла Делла, появляясь в дверях. Прищурившись, она оглядела надетую на Биану форму. – Вы уверены, что нам стоит отсылать их в Эксиллиум?
– Мы все равно пойдем, – возразила ей Биана, не дав мистеру Форклу ответить. – И все с нами будет в порядке.
Она поправила ворот жилета и случайно коснулась приколотой к нему броши, где на фоне пасмурного неба была изображена половина темного силуэта. Вторая его половина переходила в волнистые линии всех цветов радуги.
– Это потому что я эмфанист? – спросила Биана.
Гранит кивнул:
– Ваши броши отражают ваши таланты.
– То есть Софи придется носить все четыре? – уточнил Фитц. – Тогда ее все сразу узнают.
– Мы обращались к Магистрату с тем же вопросом, – посмотрел на него мистер Форкл, – но они ответили, что броши талантов обязательны для всех.
– Я думала, что навыки в Эксиллиуме важнее талантов, – заметила Софи.
– Так и есть, – согласился Гранит. – И именно поэтому нужно носить броши. Инструкторам нужно видеть, на что ты способна с рождения, чтобы понять, не жульничаешь ли ты.
– А еще это мера предосторожности, – добавил мистер Форкл. – Так сразу видно, какими силами обладают остальные заблудшие. Инструкторы внимательно следят за тем, кто на что способен.
– Кстати об этом. – Гранит достал из сундука пачку толстых серых конвертов с одинаковым крестообразным символом. – Проверьте, правильно ли мы заполнили документы, и мы отправим их обратно в Магистрат.
– Вы уверены, что стоит разглашать столько личной информации? – с сомнением произнесла Делла, читая через плечо Бианы.
– Приходится, – вздохнул мистер Форкл. – Записи нужны на случай, если вам когда-нибудь разрешат вернуться в Фоксфайр.
Софи фыркнула.
– Не смешите меня.
– Кто знает, – заметил Гранит. – Тимкин Хекс вот вернулся, хотя сослали его в связи с большим скандалом.
Софи нахмурилась, вспоминая сплетни, которые слышала.
– Я не знала, что он возвращался в Фоксфайр.
– Только на последние несколько недель, чтобы выпуститься вместе с одноклассниками, – пояснил Гранит. – Случай был незаурядный. Возможно, когда-нибудь Тимкин тебе расскажет.
– Да, конечно, позовет меня попить пышноягодного сока с маллоумелтом, – пробормотала Софи. – Только сначала попросит называть его дядей Тимкином.
Софи терпеть не могла семейство Хексов. Их дочь Стина была худшей задирой во всем Фоксфайре, а оба родителя всегда стремились оклеветать Софи больше остальных.
– Ты удивишься, – сказал Гранит, – но, несмотря на тяжелый характер Тимкина, вы оба придерживаетесь одного взгляда на текущие действия Совета. Возможно, после учебы в Эксиллиуме ты начнешь его понимать.
Софи очень в этом сомневалась.
А еще ей совсем не хотелось задумываться, что про нее сейчас говорят Хексы. Стина всегда твердила, что Софи окажется в Эксиллиуме, а теперь «Софи Элизабет Фостер» было вписано в соответствующую графу заявления на зачисление, где также значились ее рост, вес, цвет волос, глаз и множество другой личной информации.
– Почему у меня в анкете написано, что я живу в Изогнутом лесу? – спросил Киф.
– У вас у всех так написано, – объяснил мистер Форкл. – Им нужно было знать, куда отправлять вас после школы. Мы не могли написать Аллювитерре, так что Калла будет встречать вас в Изогнутом лесу и провожать домой.
– Он же не на Нейтральных территориях? – Софи беспокоилась о чуме.
– Нет, он расположен в Запретных городах, – отвел ее подозрения мистер Форкл. – Это одна из «нераскрытых тайн», над которыми люди ломают головы. Калла специально выбрала этот лес.
Он передал им по амулету с овальными кристаллами с единственной гранью. Софи повязала его на шею рядом с бусиной Эксиллиума. Ее коллекция подвесок все росла и росла.
– А почему у Фостер в графе «Таланты» написано «и так далее»? – спросил Киф, хотя Софи даже не заметила, когда он успел взять ее документы. – У меня написано просто «Эмпат». А у нее перечислены четыре способности и написано «и так далее». Значит, у нее есть еще скрытые таланты, да?
– Это просто «и так далее», ничего больше, – заверил его мистер Форкл.
– Пф, и почему я вам не верю? – поинтересовался Киф, а Софи выхватила у него документы. – Пожалуйста, скажите, что она не очарователь, а то все станет слишком сложно.
Киф продолжил перечислять таланты, которые хотел и не хотел бы увидеть у Софи, и она понимала, что ей стоит его послушать. Но на глаза попалась куда более значимая строка.
В графе «Семья» четкими крупными буквами было написано:
МИСТЕР ЭРРОЛ Л. ФОРКЛ.
Глава 40
Софи откинулась на стуле, пытаясь отдышаться.
Когда-то она задумывалась, не мог ли мистер Форкл быть ее отцом, но со временем решила, что нет. Ей не верилось, что родной отец стал бы ставить над ней эксперименты и постоянно бросать – и тем более смотреть ей в глаза при каждой встрече и ничего не говорить.
– Вы? – спросила она мистера Форкла. – Все это время им были вы?
Морщинка пролегла на его лбу. А затем он все понял.
– Я не тот, кем ты меня считаешь.
– А кем она вас считает? – спросила Биана, а Фитц выхватил документы из рук Софи.
У него распахнулся рот.
– Он… ее отец.
– Нет.
– Тогда почему вы вписали себя в графу «Семья»? – спросил Фитц.
– Потому что я и есть ее семья. Мое имя стоит в ее свидетельстве о зарождении. Кто-то должен был поручиться о ее существовании, а поскольку биологические родители не могли выдать себя, я занял их место. Разумеется, мне пришлось воспользоваться фальшивой личностью. Но мистер Форкл – это я.
– К чему такая секретность? – спросила Делла. – Ей нельзя познакомиться с родителями?
Гранит с мистером Форклом переглянулись.
– Когда-нибудь ты поймешь, – сказал последний Софи. – Но пока что могу заверить – как и в случае с Джоли, – что я не твой биологический отец.
Киф схватил мистера Форкла за запястье.
– Он не врет. И… вообще-то ему от этого немного грустно.
– Ну еще бы! Может, проект «Лунный жаворонок» и был нестандартным, но я все равно твоя семья. А ты – моя.
На последних словах его голос дрогнул, и он отвернулся, вытирая глаза.
Он что… плакал?
«Я понимаю, что ты на меня злишься, – передал он. – И не говорю, что не заслужил этого. Но знай, что ты действительно важна для меня, Софи, – насколько я могу себе позволить. Может, ты не поверишь, но ты важна и для своих биологических родителей. У них есть невероятно серьезные причины не раскрывать свою личность, но это не значит, что они не хотели бы стать частью твоей жизни».
«Я когда-нибудь их встречала?» – передала Софи в ответ.
«Я не могу сказать – и молю тебя прекратить гадать. Если когда-нибудь ты наконец остановишься на верном ответе, то вызовешь цепную реакцию, которая перевернет весь мир».
«Как знание о моих родителях может «перевернуть» мир? Или они…»
В голову пришла новая идея – и от нее было куда больнее, чем от всех предыдущих теорий.
Мистер Форкл вздохнул.
«Вижу, ты все еще гадаешь. Так что добавлю, что
