– Ты настоящий Камень! Как в тисках побывала! – неожиданно услышал я женский голос из-под тактического шлема.
– Прошу прощения, но, если бы я знал… – начал я извиняться, но был прерван девушкой.
– Обязан был бы поступить точно также!
В этот момент к нам подошел Смолов.
– Я очень извиняюсь за то, что прерываю вашу светскую беседу, но кто за вас будет заканчивать полосу препятствий, курсант Пожарский?
Я быстро добежал последние пятьдесят метров и остановился в ожидании ротмистра.
– Пойдёмте, Пожарский, у нас с вами сегодня ещё огневая подготовка.
Уже в лесу Смолов поинтересовался:
– Алексей Александрович, а почему вы вообще обратили внимание на нападавших, или просто их не раскидали и не побежали дальше?
– Вы так усиленно, Виктор Борисович, вместе с графом Орловым, внушали мне мысль, что «волкодав» обязан противника взять, и взять обязательно живым, что скоро я ударную технику перестань использовать вообще! – улыбнулся я.
– Про ударную технику, Алексей Александрович, забывать не стоит, но общий смысл нашей работы вы уловили правильно. Результатами сегодняшний тренировке я доволен.
* * *– Змей, ты сам встать сможешь? – спросил один из «волкодавов» у своего товарища.
– Дайте мне минутку… – закряхтел на песке Змей. – Как кувалдой этот Камень бьёт, даже доспех не помогает…
– Это да, как щенков нас сделал! – согласился сидящий рядом «волкодав».
– Ладно, вас столько били, – вставила своё слово девушка с рыжими волосами, – А я как в объятиях у медведя побывала…
– Что, Ведьма, Мишка был не ласков? – хмыкнул один из присутствующих.
– Этот Мишка мне чуть шею, как курёнку, не свернул!
* * *Высокопоставленный чиновник с интересом слушал запись телефонного разговора князей Долгорукого и Юсупова. Закончив, он поинтересовался у помощника:
– Они уже встречались?
– Нет, мой господин, но князь Долгорукий приказал своей службе безопасности установить за молодым человеком наружное наблюдение.
– Вот как? – улыбнулся хозяин кабинета. – А конфликта со старым Пожарским он совсем не боится?
Помощник лишь пожал плечами и воздержался от ответа.
– Что-то ещё? – чиновник поднял бровь, видя, что его доверенное лицо не спешит покидать кабинет.
– Очередная видеозапись из Ясенево.
– Оставь, я потом посмотрю.
Глава 7
- Ты что такой смурной? – спросил Прохор, когда я сел в машину.
- Да стрельба у меня не особо идёт.
- А ты как хотел, чтоб на второй тренировке всё получаться начало? – усмехнулся он.
- Именно так я и хотел. – зло ответил я.
- А ты вспомни, сколько мы с тобой тренировались, чтобы ты достиг такого уровня в других дисциплинах – в казачьем спасе, в ножевом бое? – Прохор смотрел на меня серьёзно. – Я даже не буду говорить про твоё владение ментальным доспехом.
- Прохор, это же совсем другое… - возразил я ему.
- Какое другое? – мой воспитатель заговорил на повышенных тонах, что свидетельствовало о крайней степени его раздражения. – Научил на свою голову! Знаешь, что мне с тобой хочется сделать?
- Что? – тихо спросил я.
- Перетянуть тебе огненной плетью пониже спины, как в детстве, а потом устроить кросс километров на пятьдесят по пересечённой местности на «темпе», чтоб дурь вся из тебя с потом вышла! Да не поможет… - он махнул рукой и отвернулся.
- Прохор, ну ты чего?..
- Я чего? – взвился он. – Великим себя почувствовал? Непобедимым? А тут, видите ли, в стрельбе у него ничего не получается! С девками спать с первого раза научился, от природы хваткий оказался, а с пистолями затык!.. Не его это!.. – Прохор сделал паузу и, копируя Сеньку, вечного косячника из Смоленской усадьбы, заголосил. – Прости, барин, моя вина! Не углядел за дитяткой! А Лешенька у нас совсем не виноватый!
Я почувствовал, как, буквально весь, краснею. Если бы мне подобное сказал посторонний человек, было бы не так стыдно, а от Прохора слышать справедливые упрёки было больно вдвойне…
- Лёшка! Ты чего творишь! – вывел меня из состояния жалости к себе крик моего воспитателя.
Вокруг меня бушевала сплошная стена огня. Прохора на его месте не было, водительское сидение уже стекало вниз, то же самое происходило с лобовым стеклом, крышей, приборной панелью и пассажирской дверью. Я тупо посмотрел вниз, моё сидение и пол подо мной были целехонькими.
«Это что, я устроил?» - промелькнула мысль.
Одновременно с этой мыслью стена огня стала слабеть. Я почувствовал, как меня отпускает напряжение, сродни тому, с которым я пытался работать со стихиями.
- Лёшка, вылезай оттуда, сейчас бензобак рванёт! – опять крикнул Прохор откуда-то из вне.
Заморачиваться с открыванием двери я не стал, а просто ударил её локтём, отчего она вылетела, ударилась об асфальт и срикошетила в припаркованную метрах в пяти «Гранту» красного цвета. Покинув машину через оплавленный и покорёженный дверной проём, я увидел Прохора, стоящего недалеко от машины с водительской стороны. Подойдя к нему, я заметил в его глазах слёзы.
- Хана Ласточке! – махнул он рукой в сторону покорёженной и дымящейся машины. – Отъездилась, родная…
- Прохор, прости меня, я не хотел! – начал я извиняться, но мои слова потонули в вое сирен.
Из центрального входа в здание выскочили пять человек в камуфляже с огнетушителями в руках, добежали до машины и споро залили её пеной, особое внимание уделяя тому месту, где у «Нивы» располагался бензобак. Мы с Прохором просто стояли и наблюдали за происходящим. Через пару минут сирены стихли.
- Что, князь, отрабатываете работу со стихиями? – услышал я. – Оправдываете фамилию?
Повернувшись, я увидел хмурого графа Орлова, который разглядывал меня, как будто видел в первый раз.
- Извините, Иван Васильевич, так получилось… - промямлил я.
- Получилось, курсант? – Орлов нахмурился ещё больше.
- Господин полковник! – вмешался в разговор Прохор. – Это я виноват, довёл воспитанника…
- И каким же это образом, стесняюсь спросить? – полковник перевёл взгляд на Прохора.
- Алексей Александрович пожаловался мне, что у него не всё получается с огневой подготовкой, а я пообещал ему, что если и дальше так пойдёт, то накажу, как
