- Пойдём, покажу тебе бильярдную! – улыбнулся Андрей.
Да, шаровня была очень неплоха – двадцать двенадцатифутовых столов для русского бильярда, восемь столов для снукера и восемь для пула. Плюс к этому были ещё четыре отдельные випки со столами для русского бильярда. Отдельно Долгорукий показал мне спортбар, который был сейчас пуст. После того, как мы осмотрели всё помещение бильярдной, Андрей подошёл к одному из столов, освещение которого тут же загорелось.
- Андрей Анатольевич, прошу! – молодой парнишка в форме маркёра протянул Долгорукому кожаный чехол для кия с гербом их Рода.
- Спасибо, Василий. – княжич взял у него чехол. – Будь так любезен, принеси из маркёрской всю мою коллекцию киёв, а Алексей Александрович из них подберёт себе подходящий.
Когда Василий удалился, Андрей мне сказал:
- «Колодник» я тебе предлагать не буду, хоть они у нас тоже высокого качества, но до моих не дотягивают…
Маркёр принёс шесть киёв. Два из них были целиковые, но оказались для меня слишком лёгкими. Ещё у двух мне не понравилась развесовка – центр тяжести был явно сдвинут в сторону шафта. И только последний двухсоставной кий, из венге, «лёг» мне в руку.
- Алексей Александрович, а вы, я вижу, знаток! – усмехнулся Долгорукий, а Василий уважительно покивал головой. – Это «поповский» кий.
Я ещё раз осмотрел эту, казалось бы, простенькую «щепку», цена которой была никак не меньше трёх тысяч рублей. «Поповским» этот кий назывался потому, что его изготовил самый настоящий батюшка, проживавший в Туле. Именно такие кии, вышедшие из рук Мастера, считались самыми лучшими в Российской Империи.
- Неожиданно, Андрей Анатольевич, - сказал я. – В руку лёг хорошо, посмотрим, поможет ли он мне в игре.
- И мне очень интересно на это посмотреть, Алексей Александрович. – улыбался княжич. – Скажите Василию, что вы будете пить, мои предпочтения он знает.
- Графин апельсинового сока. – сказал я маркёру.
Тот кивнул, аккуратно собрал невыбранные кии и удалился.
- Алексей, во что играть будем? – спросил Долгорукий, доставая из чехла свой кий.
- Можно? – я протянул руку к его кию.
Андрей, с плохо скрываемой гордостью, отдал мне это произведение искусства. Кий был из эбена, с чёрными запилами, весь покрыт лаком, а на турняке наличествовал небольшой золотой герб Долгоруких.
- Как ты вообще им играешь? – спросил я его. – Он в музее должен выставляться!
Было видно, что мои слова Андрею очень понравились, и он ответил:
- Это тоже «поповский», спецзаказ, отец на окончание Лицея подарил. Так во что играть будем?
- Мне всё равно. На твой выбор.
- Давай тогда в «американку» разомнёмся.
- Давай!
Андрей достал золотой рубль.
- Орёл или решка?
- Орёл.
Выпала решка. Долгорукий выбрал разбой, который и произвёл очень неудачно для себя – ударил чуть сильнее, чем требовалось, и биток, от длинного, а затем короткого бортов, разнёс пирамиду «в хлам».
Надо сказать, что игра на бильярде была тем немногим, что нравилось мне в моей подготовке в Смоленске. Со слов Прохора бильярд развивал у меня глазомер, терпение, вариативность мышления и контроль ментального доспеха. Несколько раз в детстве я ломал кии, не сумев правильно рассчитать силу удара, ломал борта и лузы вместе с шарами, после чего надолго отлучался Прохором от подобных тренировок, но, в конце концов, приспособился играть условным «весом кия». В четырнадцать лет я уже постоянно обыгрывал своего воспитателя, который «злился» на «малолетку» и нанял со мной играть маркёра Дмитрия из Смоленска, которого я легко обыгрывал уже через год. В программу обучения входила и передача мне богатого жизненного опыта маркёра по коммерческой игре. Оказалось, что по молодости дядька Дмитрий был «шпилевым» - сводился играть на деньги. Он рассказывал мне разные истории, приёмы, особенности поведения за столом, методы «правильной» или выгодной «сводки» (игра на условиях, прежде всего выгодных тебе). Даже откровенный проигрыш он называл великим искусством. Когда же я поинтересовался тем, почему он при таких уменьях занимается моим обучением, а не живёт в своё удовольствие, он, горько усмехнувшись, ответил, что это у нас, у дворян, долг – это дело чести, да и то не у всех, а подлое сословие живёт по принципу: главное не выиграть, главное – получить! Он де долги всегда отдавал, а вот ему… А в конце наших тренировок дядька мне посоветовал никогда этими приёмами не пользоваться и пожелал самому на них не попадаться. С его слов выходило, что рассказывал он мне всё это по настоятельной просьбе Прохора, сам бы он, по собственной инициативе, «портить» молодёжь не стал. Мы и дальше поигрывали с Прохором под настроение, а последний год учёбы, перед поступлением в Университет, времени на бильярд было не так много, но минимум один раз в неделю я продолжал тренироваться на зелёном сукне.
Долгорукий расстроился, таким разбоем он фактически сам давал мне фору, отыграть которую было очень трудно. Спешить я не стал, обошёл стол и оценил позицию со всех сторон. Начать решил с «чужого» в среднюю лузу – шар был практически «прямой» и не подразумевал никаких сложностей, самое то для того, чтобы настроится и войти в игру. Помелив кий, я нанёс удар осознано «в пузо», то есть в центр «своего» шара. «Чужой», с характерным треском, влетел в лузу. Следующим был тоже «чужой» на небольшой резке, но в угловую лузу, «свой» я постарался проконтролировать так, чтобы он не задел остальные шары, а, отразившись от двух бортов, встал в районе средней лузы. Так и получилось – от него я забил простенького «своего». Потом были ещё три «чужих», последний из которых я бил с накатом «своего», поставив его около угловой лузы. Последние два шара забить не составило никаких проблем. Партия с кия…
- Алексей, а ты серьёзный противник! – покивал головой Андрей.
- Нет, просто ты для меня очень хорошо разбил, да и кий «поповский»… - улыбнулся я.
- Это ты кому-нибудь другому будешь рассказывать! – улыбнулся он в ответ. – Позиция стояла, если не повезёт, шара на четыре, а ты из неё максимум выжал! Разбой у нас в очередь, так что разбивай!
Он собрал шары в треугольник, проверил точку, линии и отошёл в сторону. Разбил я чуть сильнее, чем Андрей, страхуясь от забития – нехорошо расстраивать пригласившую сторону, да ещё и в собственном заведении и на знакомом столе. Так же, как и в прошлую партию, биток ударился в длинный, затем короткий борта и врезался в пирамиду. Я скорчил кислую мину, но
