Не всегда их встречи проходили без происшествий. Последнюю такую засекла сама мадам Инспектор. Поскольку декрет уже действовал, вместе их видеть было нельзя, особенно в подземельях Слизерина, особенно недалеко от гостиной факультета, особенно вечером. А если жаба догадается, что они следят за ней, даже Малфою со всем его влиянием не поздоровится. И Мари не оставалось ничего другого как мгновенно схватить Драко за руку и нырнуть в нишу.
— Подыграй мне! — с этими словами она впилась в его губы. Хмм. Поцелуй оказался не так уж и плох.
— Не стой как деревянный, — оторвалась Мария на мгновение. — Мы типа парочка. Обними что ли.
Руки Драко все же обняли ее в ответ, а на поцелуй тот стал отвечать активнее. Они продолжили это нехитрое занятие, прежде чем “поцелуй во благо репутации” не нарушил визгливый выкрик Амбридж. Они лишились по пятнадцать баллов, и Мария заработала первую отработку, на которую просто не смогла не прийти.
Когда Амбридж ушла с таким самодовольным видом, Малфой вновь появился в коридоре, выйдя из своей гостиной, куда его направила жаба.
— О, моей репутации пришел конец. Я целовался с Дюпен Чен, — он театрально приложил руку ко лбу. — Что теперь будет?
— Не волнуйся, милый, если от этого мезальянса родятся маленькие Малфои, я подброшу их на порог, — рассмеялась Мария, глядя в растерянное лицо слизеринца.
— Не смей так шутить! — Малфой тоже рассмеялся. — И, кхмм, удачи на отработке.
Луне пришлось рассказать об этом недопоцелуе и при этом клятвенно заверить, что это было лишь для создания какого-никакого алиби. Но ее понимающая девушка лишь улыбнулась и сообщила, что все в порядке. Она не ревнует к Драко, который помог им помириться. Его вклад в перемирие стал известен Луне уже на следующий день после дня ее рождения.
А вот как на отработке следующим вечером, Мария не смеялась уже давно.
— Профессор Амбридж, можно?
Она толкнула тяжелую деревянную дверь и вошла в кабинет. На всей поверхности были наброшены ткани — кружевные или обычные. Стояло несколько ваз с засушенными цветами, каждая на своей салфеточке, а на одной из стен висела коллекция декоративных тарелочек с яркими цветными котятами, которые различались, помимо прочего, повязанными на шею бантиками. Теперь она поняла ужас Гарри в его мыслях: «Котята, везде котята». Котята были такие мерзкие, что Мария ошеломленно продолжала на них пялиться, пока профессор Амбридж снова не заговорила.
— Кхмм, проходите Дюпен Чен. Я надеялась, что вы самая адекватная студентка дома Гриффиндор. Но даже мне свойственно ошибаться. Согласно декрету, мальчику и девочке нельзя находиться рядом ближе чем на 15 дюймов. Как вы сможете объяснить то, что я застала вас с мистером Малфоем в таком дискредитирующем положении? А?
— А как же репродуктивная функция магической Британии? Нет войне, да любви? Нет? Нужно рожать маленьких волшебников! По ребенку в каждый дом!
— Хватит бахвальства, Дюпен Чен. Отвечайте мне правду.
— But mama I’m in love with a criminal. And this type of love. Isn’t rational, it’s physical*, — гнусаво пропела девушка.
— Прекращайте издеваться, Дюпен Чен. Садитесь за стол и возьмите перо. Будете писать строчки, — с садистским удовольствием произнесла Амбридж, протягивая перо — длинное и тонкое с необычайно острым кончиком. На столе уже лежал чистый пергамент.
— А где чернила?
— О, они вам не понадобятся, милочка, — заверила её профессор Амбридж с крохотнейшей смешинкой в голосе. Пишите: я не должна быть распутной.
— Распутной? Вы серьезно? — скептически подняла бровь Мари.
— Пишите! — настояла Амбридж, не сводя с нее глаз растянув в улыбке большой жабий рот.
Мария судорожно размышляла о том, как ей избежать прекрасных татуировок на коже, но все же поднесла острие к пергаменту. Она испустила короткий вздох боли. Слова, появившиеся на пергаменте, были написаны чем-то ярко-красным. Те же слова возникли и на тыльной стороне её правой руки, будто проведенные скальпелем; но не успела Мари отвести взгляда от свежих надрезов, как их затянуло гладкой кожей — осталась лишь небольшая краснота. Впечатлений оказалось достаточно. Она поднялась и отбросила перо куда-то в сторону.
— Не буду.
— Что-то случилось, Дюпен Чен? — ухмыльнулась Амбридж.
— Я не стану писать темномагическим артефактом на своей руке кровью, — спокойно ответила она. — А если вы будете настаивать, то я сообщу своему отцу. Он занимает немаленькую должность в Министерстве Магии Франции. Вы хотите международного скандала? — это был блеф, но Амбридж этого не знала.
— И кто же он? Я проверяла и никого с фамилией Дюпен Чен в Министерстве не служит, — Амбридж явно была горда своим знанием, не обращая внимания на то, что ее перо — официально запрещённый артефакт.
— А кто сказал, что фамилию мне не изменили? Или я взяла ее у матери. Или у бабушки? Вы чокнутая садистка и я не намерена терпеть ваши пытки. И тем более быть распутной.
Мария с шумом встала, откинула перо куда-то в угол комнаты и подошла к двери.
— А ну стоять! — заорала Амбридж. — Вы не имеете права перечить мне.
— Все претензии к моему адвокату. Алохомора. Дверь открылась, оставляя за спиной полную праведного гнева старуху.
Мария понимала, что отныне ее жизнь изменится и отнюдь не в лучшую сторону. Но какое же сладостное это чувство, оставить Амбридж с носом. Нужно немедленно сказать Рону возобновить его дело с адвокатом. Кажется, доказательств уже более чем достаточно.
Комментарий к Глава 49.
* Но мама я влюбилась в преступника. И эта любовь необъяснимая. Плотская. (Britney Spears - Criminal)
Прошу прошения, что прода подзадержалась. Я лежу с гриппом, и пишется в таком состоянии не особо хорошо(
========== Глава 50. ==========
— По-моему, у меня получилось, Гарри! — завопил Симус, которого Дин сегодня привел на занятия по ОД в первый раз. — Смотри-ка… Ах ты, ушел! Но это точно было что-то волосатое, Гарри!
Патронус Гермионы, отливающая серебром выдра, весело скакал вокруг нее.
— Они и правда симпатичные, — сказала Мари, с удовольствием наблюдая за выдрой, а затем переключая взор на пушистого кролика.
— Ну, же, попробуй еще раз, — ее мягко подтолкнула Луна. Мария каждый раз почти сотворяла настоящего защитника, но четко оформленной фигуры у нее не было. Она могла бы сказать, что это «точно что-то волосатое»
Мари напряглась, вспоминая все самое приятное. Встречи с Луной, их поцелуи, их признания, посиделки с отцом, звонки от мамы и старые прогулки с друзьями, непередаваемое ощущение счастья, когда она летала без метлы.
— Экспекто Патронус!
Серебристая с голубоватым отливом дымка
