Эта картинка произвела на Гарри эффект энверейта. Мальчик сразу же остановил пытку кошмаром и попытался исправить свою ошибку. Драко в это время практически сполз со стены, ничего не видя перед собой и повторяя всего несколько слов «Мамочка, нет». Гарри стало стыдно за свой поступок, и он попытался исправить его. Юноша растопил заклинаниями лед на стенах, затем отлетел на некоторое расстояние, снял мантию и громко побежал внаправлении своей жертвы. Малфой все так же сидел на полу и ни на что не реагировал. Гарри естественно потормошил его, влепил пощечину и даже применил энверейт. Однако когда тот не очнулся, мальчик испугался. Его сердце, которое уже вроде бы и не существовало, заледенело. Ведь Драко придется нести в Больничное крыло, а там может вскрыться его тайна, но… он заметил в руках слизеринца письмо и сразу же придумал план. Он быстренько написал письмо, благо, наколдовать чернила и пергамент ничего не стоило, и приподнял Драко. Малфой отказался сотрудничать, даже ничего не соображая. Он не хотел никуда идти и вообще вел себя странно. «Хоть бы я не навредил ему» — умолял себя Гарри. Он поднял бесчувственное тело мобиликорпусом и поспешил в больничное крыло. Мадам Помфри, естественно, была на месте и, как только увидела нового пациента, тут же приняла его в свою обитель. Она выслушала историю Гарри и похвалила его за то, что он оказался чутким и отзывчивым мальчиком. Она определила недуг недруга. Эмоциональный стресс вкупе с магическим истощением, он часто бывает у детей перед экзаменами, поэтому она знает что делать. Камень с несуществующей души Гарри свалился. Его не подозревают, а Малфой будет жить.
Еще несколько дней Гарри не видел Малфоя на занятиях и в Большом зале и очень переживал за его душевное здоровье. Он уже много раз пожалел о своем мимолетном порыве мести. Однако когда его неприятель появился на завтраке вполне живым и здоровым, чувство вины исчезло как его и не бывало. Его бледнолицее величество сидело в относительном одиночестве и практически не разговаривало со слизеринцами. В течение еще нескольких дней мальчик окончательно понял, что он изменил мага по имени Драко Малфой. Он перестал обращать внимание на внешние раздражители, Гарри теперь для него не существовало, он практически поселился в библиотеке и все что-то читал, писал и заучивал. Видя такое стремление у своего врага, Гарри только обрадовался, пускай он занимается своим личным делом и не вмешивается в его жизнь.
В конце учебного года Гарри совершенно расслабился. Он все так же ходил на охоту раз в две недели, методично уничтожал пауков и не знал проблем. Гермиона уже не заставляла его садиться за книги, так как он учил их ночью и просто в свободное время. Его оценки, естественно, медленно, но верно ползли вверх, радуя преподавателей. Со всеми однокурсниками мальчик постепенно наладил приятельские отношения. Если раньше он общался только с Роном и Гермионой, то теперь Симус, Дин, Фред и Джордж, Луна, Ли, Анжелина и Кэти были его окружением. Ох, сколько их только не было. Вся квиддичная команда в дружеских матчах не могла нарадоваться своему любимчику Поттеру, который если и раньше был отличным ловцом, то теперь стал богом снитчей. На этой почве он и привлек к себе внимания квиддичных фанатов и… мальчик заметил, что находиться в вечно радостной толпе подростков ему нравится больше, чем сидеть в одиночестве. И не только из-за эмоций, которые самостоятельно текут в него, а просто-напросто из-за веселой компании рядом с ним.
Будучи дезориентированным под конец учебного года, когда уже сданы все экзамены, вокруг тепло и рядом много девочек в укороченной форме открытой по максимуму, Гарри совсем не обратил внимания на странное поведение профессора Зоти. Что ни говори, а смотреть на красивые ножки, грудь и попы прекрасной половины Хогвартса было лучше, чем на изуродованного учителя-параноика.
Уже завтра начнется последний этап Турнира, и абсолютно каждый школьник взволнован таким предстоящим событием. Контора близнецов раскрутилась очень сильно. Даже преподаватели не погнушились поставить пару галеонов на чемпиона. В основном ставки были на Виктора, который пока лидировал, и Седрика, дышащего ему в затылок. Флер тоже не была обделена вниманием, но на нее ставили гораздо меньше человек. Однако девушке было абсолютно по барабану. Она, говоря своим подругам, как подслушал Гарри, сообщила им, что как только зайдет в лабиринт, то сразу же постарается выйти оттуда.
Утром в сей знаменательный день Гарри спешил на стадион, чтобы занять место себе и подруге, но был остановлен преподавателем Зоти — Аластором Грюмом. Тот попросил юношу пройтись с ним в кабинет, чтобы он помог ему кое в чем. Ничего не подозревающий Гарри, спокойно последовал вслед за преподавателем и не ожидал, что как только он зайдет в кабинет на него нападут. Ступефай, предназначенный для оглушения и дезориентирования противника, сработал на Гарри только потому, что тот этого не подозревал. Мальчик слегка оступился, и в это время его связали инкарцерро. Затем темный кабинет осветился и перед Гарри возник профессор Грюм, правда, его лицо было объято гневом, что делало его так непохожим на себя. Он подождал, пока Гарри свыкнется с тем, что не может пошевелиться, и тогда начал свою эпическую речь:
— Гарри Поттер, наконец-то я тебя поймал. Я жил только этим моментом. Темный Лорд снова будет велик, а ты в могиле.
— Профессор Грюм, что вы говорите? Какой Темный Лорд? Причем здесь он? И зачем вы меня схватили? Я восхищен вашими талантами, но может, вы меня уже отпустите, я опаздываю на соревнования.
— Отпустить тебя? Мальчишка, ты что-то попутал. Ты заплатишь за время, когда наш великий Темный Лорд находился в виде призрака. Я думал ты умнее и догадаешься, что я не этот сумашедший аврор. Я Барти Крауч младший. Целый год я дурил всем голову и изображал чокнутого аврора, и все только ради того, чтобы подобраться к тебе, Избранный. Ты сослужишь Темному Лорду отличную службу, ты возродишь его! Твой рыжий дружок Уизли не смог справиться со своей целью, но ничего, я все еще в строю.
— Рон? Что вы с ним сделали? Вы его заколдовали?
— Ты прав, совсем немного. Он и так был завистливым мальчишкой. Мне всего лишь пришлось подтолкнуть его к некоторым действиям. Я ослабил его контроль, и он перестал себя ограничивать. Наверняка ему даже понравилось это ощущение вседозволенности. Если так пойдет и дальше,
