— Это был сарказм, Оз.
— Сарказм или нет, Джимбо, ты довольно скоро поймешь всю выгоду от дружбы со мной.
— Ой, да что ты говоришь? — я скрещиваю руки. — Просвети меня.
— Например, я потрясающий «второй пилот»14. В два счета я сделаю так, что дамы будут ломиться в нашу дверь.
— Это была моя дверь, — шиплю я. — И я не лесбиянка.
— Нет? — он смотрит с сомнением.
— Нет.
— Тогда почему ты продолжаешь сопротивляться всем моим попыткам завязать дружбу? — Оз садится в изножье кровати, сбрасывая свою обувь. Та ударяется об стену и приземляется с глухим стуком.
Его носки летят туда же.
— Э-э, потому что ты не делал ни одной?
— Погоди, — он оборачивается. — Это было приглашение?
Вроде как?
— Нет!
— Видишь? — он босиком возвращается к двери, оттаскивает мой чемодан глубже в комнату и кладет его на комод рядом со своим. — В общем как я уже говорил — парни будут ломиться в твою дверь, покрытую паутиной, так что моргнуть не успеешь — или в данном случае в твое покрытое паутиной влагалище.
Бок о бок мы начинаем вытаскивать одежду из наших чемоданов, аккуратно складывая ее в верхний ящик, его рубашки с левой стороны, мои справа, как будто мы делали это сотни раз.
— Во-первых, мое влагалище не твое дело. Во-вторых, оно не покрыто паутиной.
По его выражению лица видно, что он мне не верит.
— Как скажешь, Джимбо. Хочу сказать, что рядом со мною в эти выходные ты будешь отбиваться от парней бейсбольной битой.
— Что если мне не нужен «второй пилот»?
Прижимая к груди запасную пару синих джинсов, словно щит, он непонимающе смотрит на меня, а его губы кривятся от неприязни. Он вертит в воздухе пальцами, указав на мою промежность.
— Паутина.
Я гордо шествую к маленькой тумбочке, выдвигаю ящик и роюсь в пустом пространстве в поисках необходимых ручки и бумаги.
— Нам нужно установить несколько правил, если мы собираемся делить комнату в течение этой недели.
— Ладно.
— Возьму на себя смелость написать некоторые из них.
Я держу маленький белый блокнот наизготовку.
Его губы изгибаются.
— Почему я не удивлен, что ты составляешь список?
Я игнорирую его вопрос.
— Первое: никакого секса в спальне…
— Значит только в ванной или шкафу?
Моя ручка зависает.
— Я серьезно. Ты не можешь приводить сюда девушек.
— Я тоже серьезен, Джим, прямо как сердечный приступ. Я совсем не против перепихнуться с кем-нибудь внутри шкафа.
— Ни на секунду в этом не сомневаюсь. Тем не менее, я бы и в самом деле предпочла, чтобы ты не занимался сексом нигде в пределах этой комнаты, — он закатывает глаза к потолку. — Второе: оставайся на своей стороне кровати и держи эти огромные лапы подальше от меня.
Он кладет одну из упомянутых огромных лап на сердце.
— Джим, ты меня ранишь. Стал бы я рисковать нашими дружескими отношениями, чтобы тебя потискать?
Мои брови взлетают ко лбу.
— Не знаю, Оз — стал бы?
Он, кажется, серьезно обдумывает этот вопрос, и вздыхает.
— Честно? Да, стал бы. Я, вероятно, как минимум раз попытаюсь неподобающе к тебе прикоснуться. Возможно, дважды, если быть реалистом. Иначе было бы непростительно с моей стороны, учитывая, что я заметил твои классные буфера. Твои свитеры довольно облегающие, Джимбо.
Накрываю лицо ладонью.
— Полагаю, я не могу винить тебя за честность.
Он выпрямляется в изножье кровати.
— Это прибавляет мне бонусные очки?
Обреченно вздыхаю.
— Конечно, почему нет.
— Отлично, — он хлопает гигантскими руками и ехидно потирает их. — Хорошо, порази меня номером три.
— Третьего правила нет. У меня только два, но мы можем устанавливать их по ходу дела.
— О, здорово. Это будет просто бомба.
Я стою возле кровати, без задней мысли распаковывая свое снаряжение для сноубординга и пару комбинезонов, когда дверь ванной распахивается и выходит Оз, за ним клубится густое облако пара.
Он осматривает меня с головы до ног.
— Как, нафиг, я должен держать свои чертовы руки при себе, когда на тебе такая вот чертовщина? — он размахивает своими медвежьими лапами, дико жестикулируя вверх и вниз, указывая на мою пижаму.
Я в недоумении осматриваю себя.
— Что? Это же старый топ и шорты.
Он возмущенно скрещивает руки, мои глаза взлетают к его широкой, выдающейся груди и искусно татуированным бицепсам. Пускаю слюни.
— Да, но на тебе нет лифчика.
— Я не надеваю лифчик в кровать, Оз. И к тому же не моя проблема, что ты похотливый кобель.
Он начинает спорить.
— Топ белый, то есть практически прозрачный, — во второй раз с тех пор как он вторгся в мое личное пространство, Оз закатывает глаза к потолку, а его кадык подпрыгивает. Он поднимает три пальца. — Правило номер три: никакого здесь хождения без лифчика. Прикрой все это, черт возьми. Мне видны твои торчащие соски, что вызывает у меня стояк.
— Ах ты, лицемер, да на тебе лишь полотенце! Я вижу очертания твоего… — я сразу себя обрываю, во мне настолько внезапно зарождается громкое, нервное хихиканье, что я фактически хлопаю рукой по рту, чтобы себя заткнуть.
Мой взгляд падает на поджарые бедра Оза. Не могу не заметить капельки воды, стекающие по гладкой, дразнящей коже его скульптурного торса... к четко выделенной V зоне... счастливая дорожка темных волос исчезает в белом махровом полотенце, с трудом скрывая его…
Я в защитном жесте прикрываю рукой груди, пряча их от его пылкого осмотра.
— Что ты предлагаешь мне носить, умник? Я прихватила только это и планировала ночевать в одиночку.
— Я нахрен не знаю, но ты не можешь гарцевать по комнате в этом. Иди, надень одну из моих рубашек.
Гарцевать?
Тем не менее, я киваю.
— Ладно.
— Ладно.
— Хорошо. Правило номер четыре: не расхаживать тут в одном лишь полотенце. Эта штука едва сходится вокруг твоей талии.
И тем самым вызывает у меня желание делать с тобой неприличные и грязные вещи. Например, развязать полотенце и швырнуть его на пол, чтобы увидеть, что находится под ним.
Оз топает босиком к туалетному столику, рывком открывает верхний ящик и достает серую хлопковую майку. Сминая ткань в шарик, он бросает ее в мою сторону, та проносится по воздуху и шлепается мне на лицо.
Едва успеваю ее поймать.
— Пожалуйста. Просто иди, надень это. И вернись уродливее.
Сидни: Он вообще обо мне спрашивал?
Джеймс: Кто?
Сидни: О, пожалуйста, ты знаешь, кто. Не дразни меня так! Оз — он спрашивал обо мне! Ну же, дай девушке что-то, что поможет ей пережить холодную ночь.
Джеймс: Мы были очень заняты, извини.
Сидни:
