— Боже мой, что ты сказал?
— На секунду я подумал было, что ты глухая и именно поэтому игнорируешь меня.
— Ты бесчувственный идиот, — ее потрясенное выражение лица говорит о многом, она в ужасе раскрывает губы и говорит: — Я слышу тебя, чую тебя, черт возьми! Даже вижу тебя! Я сто процентов игнорирую тебя.
— Я представился тебе четыре раза.
Закатывает глаза.
— Разве ты не слышал об опасных незнакомцах?
— Я оставил свой белый фургон для похищения людей в наркопритоне, так что ты в безопасности — на данный момент.
Остроумное парирование привлекает ее внимание, и она с недоверием поднимает голову. Сияющие глаза встречаются с моими во второй раз с тех пор, как я оккупировал ее стол, оценивая меня также, как я изучал ее: с осознанием, любопытством и...
Юмором.
Вижу, что позабавил ее.
— Ты вроде нелепый, но... смешной, — она делает паузу. — Оз.
— Спасибо? Наверно.
— Тааааак... — девушка постукивает ручкой по углу стола, смотрит украдкой из-за компьютерного экрана и разглядывает меня выжидающе. — Мы закончили с этим, не так ли? Уже поздно, и у меня не так много времени осталось на учебу.
Я прочищаю горло.
— Только один поцелуй, и я оставлю тебя в покое.
— Какую часть «нет» ты не понял? Возможно, твой мозг качка не учил это слово?
— ее голос размеренный, медленный, будто я не понимаю по-английски.
— Для галочки, ты ни разу не сказала мне нет.
Она смотрит на меня бесстрастно.
Я напираю.
— А как насчет маленького? Просто быстрый чмок в губы. Без языка.
Моя шутка не вызывает ни малейшего следа улыбки.
— Ладно, — смеюсь я. — Немного с языком.
Она кидает ручку и переплетает пальцы, голубые глаза полыхают.
— Хватит.
Одно слово.
Хватит.
Даже я не настолько глуп, чтобы давить.
Ладно, я собираюсь надавить, но лишь слегка.
— Ну же, детка. Не заставляй меня идти назад, поджав этот длинный хвост.
От моего намека ее проницательный взгляд быстро перемещается ко мне между ног, останавливаясь на промежности моих джинсов, и глаза расширяются прежде, чем она ловит себя на том, что делает. Если бы я сам не застал этого, то подумал бы, что мне привиделось.
Она поджимает губы.
Девушка тянется к черным очкам и снимает их с головы, нацепляя на переносицу своего дерзкого носа, и стреляет презрительным взглядом через комнату на мой стол, забитый товарищами по команде.
— Понимаю, как все это должно быть выглядит, но обещаю, что мои намерения благородны. Мы просто хотим немного повеселиться, ага? Никакого вреда в…
— Благородны? — розовые провода все еще свисают у нее из ушей, и она снимает их, бросая наушники на свой ноутбук. — Немного повеселиться? За чей счет?
Кстати о счетах, я вот-вот потеряю пятьсот долларов лишь из-за одного движения ее поднятой руки, которым она обрывает мой ответ.
— Скажи мне вот что: ты пришел сюда, чтобы попытаться заполучить поцелуй Бог-знает-ради-чего, и я должна быть польщена твоим вниманием? Умоляю тебя. Кем ты себя возомнил?
Я открываю рот, чтобы сказать ей, но она перебивает меня.
Снова.
— Ты завоевал какой-то особый статус — может, табличку со своим именем на ней? Главное парковочное место в вашем доме братства на весь сентябрь?
Она хочет, чтобы я был откровенным? Ладно.
— Я не состою в братстве, но да, на самом деле, я кое-что выиграю. Получу пятьсот баксов, если ты поцелуешь меня, и честно сказать, мне правда есть, куда потратить эти деньги.
Теперь она облокачивается на спинку, балансируя на ножках стула как чувак.
— Ах, так ты прервал мое исследование, чтобы для потехи вести себя как мудак. Ради денег.
— По сути, да, — я пожимаю плечами. — Пять сотен баксов это пять сотен баксов.
Затем мы подводим итоги, оценивая друг друга с нескрываемым интересом. Она не особо скрывает, что осматривает мое тело, прячась за непроницаемым выражением лица, начинает с моих ботинок и поднимает взгляд вверх.
Я знаю, когда ее глаза падают на мой плоский рельефный пресс. Чувствую, когда они лениво пробегают по моим плечам и медлят, когда перемещаются к моим раздвинутым ногам, к промежности на моих джинсах.
Длинные темные ресницы, покрытые черной тушью, трепещут. Безупречная, бледная кожа покрывается румянцем. Ее губы, не могу не заметить, поджаты, но приятно полные.
Чертовски мило, за исключением того, что я совершенно не могу сказать, что она думает.
— Ты знаешь, что у тебя чертовски непроницаемое лицо?
— Спасибо.
Я наклоняюсь к ней.
— Как тебя зовут?
Она закатывает голубые глаза.
Я беспечно пожимаю плечами.
— Если ты не скажешь мне, то буду настаивать на имени Сексуальная Библиотекарша.
Ее глаза блуждают сверху вниз по моим накаченным, закинутым на спинку стула, татуированным рукам.
— Видишь ту женщину с седым пучком и кардиганом, которая каталогизирует словари? Это библиотекарша.
Теперь я закатываю свои глаза.
— Ни фига себе, действительно похожа на нее. Но если сравнивать, тебе не хватает только седых волос, озлобленного выражения лица и занудных очков, — ее руки касаются оправы, обрамляющей ее голубые глаза. — Впрочем, неважно, ты совпадаешь по двум из трех. Трех главных признаков сексуальной подавленности.
— Я не сексуально подавленная.
Я прикидываюсь, будто у основания моей толстой шеи вокруг горла одето ожерелье, и трогаю пальцем воображаемый жемчуг.
— Почти удалось меня одурачить.
Ее глаза сужаются.
— Если так ты стараешься быть обаятельным, то у тебя ужасно получается. Мне казалось, ты пытался поцеловать меня.
— Значит, ты об этом думаешь?
Она замирает на мгновение, берет ручку и рисует маленькие круги в своей записной книжке.
— Ты бы удивился, если бы я сказала «да», не так ли?
Я посмеиваюсь.
— Да.
— Погоди — хочу запомнить момент, когда скажу эти слова, — она искоса смотрит на меня, словно делает фото у себя в голове, затем медленно говорит: — Да. Я об этом думаю.
Не. То. Что. Я. Ожидал.
Эта цыпочка не шутит?
— Серьезно? — выпаливаю я, брови взлетают на лоб. — Ты не стебешься надо мной?
Она пожимает плечами.
— Конечно, почему нет? Я могла бы использовать триста долларов.
Люди не очень часто меня удивляют, но Сексуальная Библиотекарша... она просто шокировала меня до усрачки.
— Триста долларов?
Какого хрена!
— Не обижайся, но я не дам тебе больше половины денег; это не входит в сделку.
Она поднимает наушники, всовывая обратно в ухо сначала один, затем второй с самодовольной, удовлетворенной улыбкой.
— Тогда до встречи, Оз.
Я улавливаю, как она снова закатывает глаза, прежде чем согнуть шею, ручка приходит в движение и она возвращается к своей учебе.
Я вздыхаю.
— Ладно. Пятьдесят баксов.
— Двести пятьдесят.
Она даже не поднимает голову.
Какого черта?
— Что за бред? Ты, правда, не поцелуешь меня просто так?
— Нет, конечно, — она осматривает сверху донизу мой точеный торс, глаза воспринимают мои массивные бицепсы и тату лишь с умеренным интересом. Затем она вскидывает бровь. — Ты
