– Что за цирк ты устроил?
– Как ты со старшим братом разговариваешь, – хмыкнул он.
– Другого тона ты не заслуживаешь! Когда собирался сказать, что снова путаешься с Владом? Еще и с Артемом его познакомил, пригласил на спектакль, на наши места!
– А ты не заметила рядом с Владом наличие женщины? – Макс осмелел и поднял на меня голос. Я заметила, как он напряжен, мышцы подрагивали, грудь часто вздымалась.
– Запугиваешь?
– Не лезь, это не твое дело.
Передо мной был не мой любимый брат, я не узнавала его. Злой, нервный мужчина, кусающий губы. Куда подевался мой Макс?
– Ты с огнем играешь! Учти, когда Артем тебя бросит, а Влад сбежит, ты останешься один. Никому не нужный. Выбрось из головы Влада, он не опора, даже не друг, он трус. Он никогда не признается ни тебе, ни себе!
– Много ты знаешь! Я сожалею, что посвятил тебя в свою жизнь, надо было молчать! Твои советы – это чушь собачья, оставь их при себе, а лучше займись своей жизнью и не суй нос в мою.
– Какой же ты бесчувственный, эгоистичный…
– Подонок? – Макс ухмыльнулся, сверкнув глазами. Я застыла напротив него с разинутым ртом. – Я и сам знаю.
Я резко развернулась и направилась к двери. Больше говорить было не о чем. С братом творилось что-то невообразимое, и чтобы прекратить разгорающуюся ссору между нами, я приняла решение оставить его. Лучше остановиться, закрыть рот и не дать воли наговорить кучу гадостей, о которых после каждый из нас пожалеет. На полпути меня остановил брат, он схватил меня в охапку и дрожащим голосом зашептал извинения, затем медленно сполз вниз, оказавшись на полу.
– Пожалей меня, – молил он. – Пожалей меня! Как в детстве, забери меня к себе. Только ты так умеешь. Не слушай, что я говорю, все не так, я люблю, люблю тебя.
Я не верила своим глазам. В голове царил сумбур, мысли в беспорядочном потоке кружились, вытесняя одну за другой. Я прижала к себе старшего брата, как маленького мальчика, гладила по влажной спине, целовала в плечо, а он трясся и всхлипывал. Его сильные братские руки превратились в тоненькие лихорадочно дрожащие веточки – вот-вот с хрустом сломаются, крепкая спина подрагивала. Я поразилась, как изменилось время. Неожиданно сзади подкралось то самое худшее время, когда мне, младшей сестре, приходится спасать старшего брата, прятать маленький комочек одной со мной плоти от горя и несчастья, от путаницы, которую он сам заварил.
– У тебя жар, ты весь горишь! – Макс крепко прижимался к моей груди, и сквозь ткань я ощущала жгучий огонь, вырывавшейся из его груди. Языки пламени выжигали брата изнутри и больно ранили меня. Я ошиблась, обвинив Максима в организации жестокой затеи, он сам оказался в центре пожара, не ведая как усмирить пламя.
– Я больше не горю, я сгораю.
Тихим голосом, словно боясь, что его услышат неведомые силы, он прошептал, что одиночество неизбежно настигает его, наступает на пятки, хватает его за волосы на затылке и отбрасывает назад в пучину тьмы. Он обречен быть одиноким, никого не будет рядом с ним: ни Влада, ни Артема. Так бывает, судьба вкладывает в руки одновременно два подарка и просит сделать выбор, отгадать какой из двух принадлежит только тебе, а ты уже привязался, любишь их обоих, что сделать выбор равносильно разорвать сердце напополам. А вдобавок Пьеро украл меня у него, продолжал Макс, но он счастлив за меня.
– Ты не слушай меня, когда-нибудь все закончится. Когда-нибудь я лишусь всего, но ты не бери с меня пример. Береги Пьеро, люби, заботься, не отпускай его ни на шаг.
Максим уткнулся лицом в мои ладони и замер, перестал дышать, словно оставил мне завещательное напутственное слово и умер.
– Вот что! – Наконец, смогла я собраться с мыслями и силами. – Возьми-ка ты неделю отпуска, и поезжайте куда-нибудь загород с Артемом. Только вы вдвоем, никаких родственников, никаких друзей, ни звонков и телефонов. Ты увидишь, все сразу наладится.
– Я так и сделаю, но после открытия площадки.
– Какой еще площадки?
– Я позже расскажу, когда успокоюсь. Позови его.
Я поднялась и потянула за собой брата. Он должен встряхнуться, хватить жалеть себя и свои несбыточные мечты. Раз судьба, злая старушонка, требует выбора, значит нужно его сделать.
Выйдя в холл, я обнаружила троицу ждущих. Понятное дело, Артем ждал Макса, а эти двое, несостоявшиеся любовники, кого ждали? Нет, Владислав, однажды ты уже упустил шанс, убегай снова. Мимоходом шепнула Артему, что Макс зовет его. Тот поспешно удалился, и мы остались втроем. Я извинилась, что им пришлось долго ожидать, попросила еще раз прощения, – ждали они напрасно, и лучше им продолжить свидание вдвоем за пределами театра. Все время, пока я говорила, Влад смотрел на меня свысока и иногда покачивал головой, как бы задавая немой вопрос: «Чем же я тебе не угодил?» Наверняка, ощущая мой гнев, он фальшиво вел себя сдержанно и тактично. Влад не был дураком и осознавал, что я в курсе его зарождавшихся отношений с братом, на которые они повесили смешную табличку «дружба», видел какое предпочтение, я отдаю Артему. Я была уверена, скрывшись за дверями, эта парочка разбредется по разным сторонам, каждый войдет в пустой дом, перед сном закроют глаза, – в глазах Влада застынет образ Максима, так сильно впечатливший его, в глазах блондинки задребезжат слезы от отчаяния, года перевалят за тридцатник, а еще один мужик сорвался с крючка.
– Прошу прощения за не скромный вопрос, но я спрашиваю не для себя, а для одной моей подруги. Она с недавнего времени питает чувства к одному из артистов, он буквально с нового года появился на сцене, однако уже произвел неизгладимое впечатление на женщин. У него не русская фамилия, Брандоллини, я правильно назвала? Он сегодня играл друга главного героя. – Перед уходом спросила меня блондинка.
– Что? – переспросила я. В моей голове что-то щелкнуло. Что имел в виду Макс, когда говорил, чтобы я берегла Пьеро. От кого? Кто должен причинить Пьеро зло? Почему кто-то питает к нему чувства и сколько таких? Пьеро мужчина, а вокруг много женщин, следящих за чужим счастьем. В груди засверлила боль от жжения, будто я подхватила искру от брата. «Не отпускай ни на шаг, береги его». Кто посмеет украсть Пье у меня?
Блондинка заужималась, заулыбалась, будто клянчила деньги в долг:
– Я имею в виду, свободен ли он?
– Нет.
Я бросила гневный взгляд в сторону Влада, мол, уведешь ли ты ее отсюда или она вечность будет сватать моего, моего Пьеро, который замаячил в коридорах. Страх прокатился по мне волной, я поспешила распрощаться.
Часть 15. КСЕНИЯ
Долго оттягивать свое возвращение в прокуратуру я не имела права. Видя мое поправление, родители задавали естественные вопросы: когда выйдешь на работу? Тебе уже гораздо лучше, просто дома отсиживаешься? Главным образом мое избегание прокуратуры беспокоило отца. Мама сохраняла нейтралитет во вспыхивающих между мной и отцом стычках, в которых я вела себя как покорная овечка, не имея возможности возразить отцу.
– Папа, я бесплатный работник, мое имя не закреплено там даже на туалетной бумаге.
– Оно и не будет закреплено, если будешь и дальше относиться безалаберно. Какое ты мнение о себе оставишь прокурору? Хочу – работаю, хочу – гуляю? С таким же успехом можно взять любого человека из резерва, а не дожидаться твоей постановки в резерв.
– Меня никто не ждет. Ждут, когда я приду и перелопачу то, что никто не хочет исполнять.
Чем больше я препиралась, тем больше терпения терял отец. Он переставал жонглировать вескими
