– Сампо! – повторила Велламо. – Можешь приблизиться, оно тёплое, хотя с виду – лёд!
– Слов нет! – признался рунопевец, осторожно шагнув к сейду. – То самое, волшебное Сампо! Но ведь оно не ледяное – лёд сам светиться не может!
– Это и не лед! – нойта шла бок о бок, не спуская с сейда глаз. – Это Сампо! Оно одно такое на всю землю!
– А сказывали, что Сампо – это мельница, – вспомнил Антеро.
– Оно и было мельницей, – с этими словами Велламо остановилась, – много веков назад, когда было целым.
– Целым? – переспросил карел.
– Это осколок, Антеро. Лишь малая часть большого Сампо. Я обещала рассказать тебе, так слушай! В былые времена Сампо принадлежало народу Похъи. Вращались жернова волшебной мельницы, неустанно стучала ее пёстрая крышка, и никто во владениях Лоухи не знал нужды. Но всему приходит конец – пришёл он и нашему благоденствию. На нас ополчились соседние народы – те, что знали о Сампо и испытывали зависть. Их вожди потребовали у Лоухи разделить волшебную мельницу с ними; получив отказ, грозили отнять силой. В конце концов они выкрали Сампо при помощи хитрости и чародейства.
Воинство Похъёлы настигло похитителей в Туманном море… В жестоком бою Сампо погибло. Оно распалось на мелкие осколки и сгинуло в пучине Ахто – Морского хозяина, а из его амбаров нет возврата ничему. Лишь малый осколок Сампо Ловитар сумела спасти. Он перед тобой, Антеро! Крохотная частица света минувшего во мраке настоящего!
* * *Море тяжко вздыхало, переводя дух. Казалось, что не битву, а неистовую бурю вытерпело оно на своей беспокойной груди. Небольшой скалистый островок – вершина подводной гряды – весь побелел от хлопьев пены: волны только что перекатывались через него, накрывали целиком. Волны щедро усыпали блестящие от воды камни замшелыми корягами, сорванными со дна, обломками вёсел, кусками корабельной обшивки. Здесь же валялись сломанные копья и стрелы, разбитые щиты – деревянные карельские и кожаные похъёльские.
Вяйнямёйнен медленно шагал среди валунов, глядя по сторонам. Кованым железным посохом седой богатырь переворачивал камни и обломки так легко, словно то были прелые прошлогодние листья.
Бой завершился, но победителей не было. Никто не обратился в бегство, не сдался в плен и не сложил головы все до единой. Карелы и саво, хяме и похъёлане рассыпались по полю боя (если можно назвать полем узкий залив, бугрившийся десятком каменистых островов) и уже не думали нападать друг на друга. Хвала богам – бой завершился! Ни Вяйнямёйнен, ни Ильмаринен, ни горячий Лемминкяйнен не хотели кровопролития. Его учинила Лоухи, Хозяйка Похъёлы.
Первую дружину, что преградила путь пришедшим за Сампо, Вяйне сумел усыпить волшебным пением. Это спасло жизнь многим, ибо Пёструю крышку удалось взять без боя. Но пробудившиеся северяне упрямо бросились в погоню – погоню за Сампо, погоню за битвой, за собственной гибелью…
Сейчас людьми в заливе заняты Ильмаринен и Лемминкяйнен. Они не дадут воинам растеряться, сведут вместе уцелевшие ладьи, соберут убитых и раненых. Позже Вяйнямёйнен придёт к ним на помощь, но прежде…
Вяйнямёйнен зорко огляделся по сторонам, затем отодвинул посохом двухпудовую глыбу, освободив из-под неё прозрачный, похожий на льдинку, осколок. Тот заблестел в руках волшебника, затем отправился в увесистый короб за его плечами. Короб был набит чудными осколками почти доверху и уже оттягивал богатырские плечи.
– Вот и всё, – произнёс волшебник, снова оглядевшись вокруг.
– На что тебе эти обломки, Вяйне?
Вяйнямёйнен повернулся. Шагах в десяти от него ожившей тенью чернела высокая фигура. Ветер запутывался в её длинных седых волосах, разбрасывая их во все стороны, нещадно трепал изодранный по краям плащ, расшитый вороньими перьями. Лицо Лоухи было неподвижно; бешенство в глазах сменилось немой горечью – от того, что всё завершилось, и изменить ничего нельзя.
– Я верну Сампо туда, где ему место, – спокойно ответил волшебник.
– Ты хотел забрать волшебную мельницу себе! Теперь удумал собрать большое Сампо из этих крох? – зло усмехнулась Хозяйка Похъёлы. – Не выйдет! Будь ты хоть трижды чародеем!
– Я не собирался присваивать Сампо, – Вяйнямёйнен остановился, опершись на посох. – И не собираюсь создавать его заново. Сампо следует вернуть туда, откуда оно взялось. Море и воздух уже взяли своё, а то, что осталось, я верну земле. Из этого выйдут все земные богатства, и они не иссякнут вовеки. Пока сияют на небесах месяц и солнце, земля станет награждать людей хлебом и разными растениями!
– Так нет же! – ощерилась ведьма. – Ты отнял благополучие у моего народа, и отныне я не дам спуску твоему! Я заморожу ваши посевы, повысеку железным градом всходы на полях Карьялы! Я нашлю на ваши стада хищных зверей, изведу людей мором и болезнями! Даже солнце я способна заключить в камень, чтобы на землю пала тьма! И я не отступлю, пока не сгинет не то что последний калевайнен, а самая память о вас!
– Ты забываешься, Ловитар! – голос Вяйнямёйнена зазвучал грозно. – Ты не помнишь, ради чего осталась в этом мире? Ты держишь под замком все несчастья и горести, созданные Хийси, – так держи крепче! Запирай в каменных пещерах лишь беду да злобу, а ясного солнца трогать не смей! Если же выпустишь град или мороз – пусть пройдутся они твоими полями, кровожадное зверьё из чащи – твоими лугами и пастбищами!
– Если и этого будет мало, – подошедший Ильмаринен встал плечом к плечу с братом, – у меня найдется средство от твоих козней! Я выкую для тебя такой ошейник и такую крепкую цепь, что сам Хийси разорвать не сможет! Я прикую тебя к скале у края мира, чтобы впредь не было людям вреда от злобной ведьмы!
Лоухи опустила глаза и, ссутулившись, побрела прочь. Чёрный ворон, слетев откуда-то сверху, примостился на её плече. Оперённые полы плаща топорщились, скрывая нечто большое – Хозяйка Похъёлы торопилась унести свой осколок Сампо незаметно.
– Береги свой народ, Лоухи! – крикнул вслед колдунье Вяйнямёйнен. – И не причиняй зла чужому! Не забывай, что я говорил тебе о природе волшебной мельницы Сампо!
* * *– Теперь ты знаешь о Сампо всё, – устало проговорила Велламо. – И большего о нем в Похъёле не услышишь – разве что от Лоухи, она видела всё своим глазами.
– Как я могу отблагодарить тебя? – спросил Антеро.
– Уйти восвояси, – резко отвернулась нойта. – И поскорее сгинуть из памяти! Все годы, что я прожила в одиночестве, я томилась неизвестностью и не находила себе места! Став ведьмой, я не
