Антеро встал наизготовку.
– Ну, иди сюда, собака Хийси, – произнёс он, глядя в глаза чудовищу. – С тебя пора снимать шкуру.
И тут с волком произошло нечто странное. Он присел, словно для прыжка, но вместо этого перевернулся в воздухе и грянулся оземь, суча лапами. Из пасти сквозь волчьи завывания вырывались истошные человеческие вопли.
Только теперь Антеро заметил, что за оружие принёс ему племянник. Нож не принадлежал никому из спутников Антеро – тяжёлый лопарский леуку с чёрными клинком и рукоятью, с резной волчьей головой на навершии. Антеро держал в руке нож самого Варкаса!
– Так что норья говорят о ножах, доблестный Варкас? – сказал рунопевец, обращаясь к оборотню. – Да не важно. Я не возьму твоей шкуры. Пусть она будет твоим наказанием.
И Антеро запел:
Хищный зверь, отродье волка,Чадо жадной росомахи,Сотворён дурным заклятьем,Дышишь злобой ядовитой!Ты почувствуй немощь в теле,Ощути беду, негодный,Ибо ныне и до векаЖить тебе, лишившись силы!Там твоё отныне место,Где тропу не торят люди,Там, где Туони жилища,Чёрные потоки Маны.Там в глухих безлунных дебрях,Где живому нет прохода,Не терзать тебе безвинных,Не губить людские жизни!Звонким голосом напев подхватила Велламо:
Если ж этого всё мало,У меня найдётся средствоЧтоб забыл злодей дорогу,Не нашёл тропы убийца!Пусть твой след засыплет пепел,Серая зола укроет,Собран он в краю лапландском,Далях вересковой Турьи.Этот пепел не из печи,Не рыбацкого кострища,То не пепел дров сосновых —То зола сгоревшей вежи.В этом пепле – кровь девицы,Плач лопарского семейства,Тех, кого в свирепой злобеСжёг жестокий похъёланин!Оборотень корчился в судорогах. Он то пытался поймать себя зубами за хвост, то исступлённо рвал папоротник, то катался по земле. Серая шерсть вылезала из него клочьями.
Антеро простёр руку в сторону обрыва:
Море синее, послушай,Ты, чертог бескрайний Ахто,Ключ прими от волчьей шкуры,Сохрани его навеки!Рунопевец с размаху бросил нож Варкаса в море. Лезвие сверкнуло на солнце, и через мгновение донёсся всплеск.
С тоскливым криком зверь вытянулся вслед за ножом, точно хотел лететь вдогонку. Он вдруг начал уменьшаться; теперь вместо громадного варга на поляне стоял обыкновенный волк, старый и потрёпанный. Поджав хвост, он побрёл прочь и скрылся в кустах.
Велламо, сняв с пояса кожаный мешочек, обильно посыпала волчий след пеплом…
* * *– Как вы догадались, что мне нужна подмога? – спросил Антеро, когда все вместе собрались у костра.
– Вовремя, – только и ответил Уно.
– Это всё твои родственники, – саво протянул карелу куксу с травяным отваром. – Только ты ушёл, Велламо притихла, будто заснула. А потом заметалась по поляне – ей, мол, привиделось, что из твоей рукавицы кровь течёт. Разбушевалась – страсть, и нас растревожила. Бросились мы за тобой вдогонку – благо, наследил ты не хуже медведя. Тойво впереди всех убежал – мы за ним едва поспевали. Виданное ли дело – оборотень среди бела дня!
– Оборотень за нами из самой Похъёлы крался, – сказал Антеро. – Да злобищу свою на загривке нёс. Только теперь конец его колдовству. Если чародей хочет перекинуться в волка, он свой нож заколдованный в пень втыкает, да прыгает через него, а чтобы в человека – надо в обратную сторону прыгнуть. И беда колдуну, если кто-то нож из пня выдернет, пока он зверем бегает. Тогда закроется для него обратный путь, и быть ему волком навсегда. Теперь Варкас заперт в звериной шкуре.
– Самим собой стал, – прошептала нойта.
– Так Варкас теперь стал обычным волком? – спросил Тойво.
– Так и есть. Ему теперь сама Лоухи не в помощь – заклятье крепко и боги свидетели, а нож оборотня в амбаре Ахто. Оттуда нет возврата ничему. В человеческое обличье вернуться можно, только если совсем никому зла не делать, да заблудившимся в лесу помогать – и так много лет кряду. Правда, колдовать потом больше не сможешь. А заперли его все сообща, и Тойво – первый. Как ты узнал про колдовской нож?
– Да не думал я об этом, – смутился юноша. – Бежал на шум, и вижу – передо мной из пня ножище торчит. Я ухватил его на ходу – лишним в бою не будет…
– Приг-го-дил-ло-ось! – протянул Уно, и вдруг расхохотался, да так заразительно, что все рассмеялись вместе с ним.
* * *– Ай да Антти! – улыбался Кауралайнен. – Ай да выдумщик!
– Я иной раз сочиняю – рунопевцу без этого нельзя, – ответил брату Антеро. – Но о своих странствиях никогда не вру. Хоть друзей моих спроси – то же самое скажут.
В доме Сувантолы вернувшихся родичей встретили радостно, новых друзей и невесту рунопевца приняли как родных. По вечерам люди слушали рассказы Антеро: многое, даже если казалось сказкой, было до того захватывающим, что сомневаться не хотелось.
– Вот и славно, – сказал под конец ижандо, оказавшись наедине с братом. – Наконец-то остепенишься и заведёшь семью. Впрочем, это ещё полдела. Тебе теперь своим домом жить нужно.
– И то правда, – кивнул Антеро. – Помнишь холм над Сувантоярви в полудне пути к югу отсюда?
– Хорошее место, – одобрил Кауралайнен. – Я давно приглядывался к нему. Рад, что оно достанется именно тебе.
Лето Антеро и его друзья провели, устраивая жилище на новом месте. Владения рода Сувантолы разрастались, и ижандо Кауралайнен, довольно ворча, помогал брату строиться. Для начала поторопились вспахать и засеять небольшое поле, – благо, семян с прошлого года было в достатке.
– На первое время хватит, – решили братья. – Дальше умножим.
На холме над озером возвели дом – высокий и красивый, поставили баню и амбар.
– Отец, – как-то утром, когда ижандо пребывал в весёлом расположении духа, к нему подошёл Тойво. – Дозволь мне остаться в доме Антеро.
– А что он сам скажет на это? – для вида напустив на себя строгость, спросил Кауралайнен. – Ты ему за год не надоел?
– Уважь его просьбу, брат – вступился Антеро. – Тойво странствовал со мною весь год, мы прошли бок о бок леса, тундру и море. Он был стоек в пути, не устрашился колдунов и чудовищ, сражался с викингами. Твой сын возмужал.
– Что ж, будь по-вашему, – уступил Кауралайнен. – Вас, я вижу, водой не разлить. А новому дому мужчины нужны.
Осенью, когда люди закончили убирать урожай, Антеро взял в жёны Велламо. На весёлом свадебном пиру собрались гости со всей Сувантолы: друзья, родственники и соседи. Из Савонмаа приехал Тиэра Осмо с женой и несколько человек из родни Кауко – они увидели, как теперь живёт Смех народа саво, и остались довольны.
Были среди прочих и два нездешних мужа. Высокий старец и огненно-рыжий богатырь пришли издалека; старший принёс с собой кантеле, фибула на плаще младшего изображала молот и клещи. Кто они и откуда, знали только жених и невеста с немногими друзьями, да ещё, пожалуй, догадывался старый Вироканнас, но сам ведун никому не сказал об этом. И всё же никому не пришло бы на ум назвать двоих гостей незнакомцами – так быстро люди прониклись уважением
