– Ну надо же! Нет, ну надо же! Как ты это сделала?
Вера от всей души смеялась, глядя на Вячеслава, который, словно ребенок, получивший восхитительную механическую игрушку, принцип действия которой не понимает, опускал книгу в тазик с водой и снова подымал. Он даже пробовал листать книгу под водой, но стоило достать книгу из тазика – и капли скатывались со страниц, оставляя их сухими.
Вера еще несколько минут наслаждалась недоумением на лице Вячеслава, а потом села рядом с ним на лежак, прижалась и скучным тоном сообщила:
– Дорогой ты мой всезнающий ученый. Это – парафиновая пропитка. Каждый экземпляр «Начал» мы будем обрабатывать ею. Она не только защищает страницы и их содержимое от влаги, но и делает целлюлозу совершенно невкусной и даже несъедобной для грызунов, грибков и бактерий. Кроме того, в пропитку добавлены кое-какие огнестойкие вещества, из-за чего книга плохо горит и уж точно непригодна для разведения костров. А именно на эти цели сейчас идет большинство книг в Муосе.
Вячеслав от Вериных слов стал серьезным. Его совсем не радовало то, что его прогнозы сбылись и труд его жизни действительно может оказаться востребованным в будущем. Он бы отдал все, что угодно, чтобы это было не так, – даже согласился бы быть глупым скептиком, осмеянным окружающими; он даже вернулся бы обратно на каторгу, лишь бы только все, что сейчас творилось вокруг, не было правдой.
Информация о том, что происходит за пределами Резервации, была очень скудной. Последний раз торговцы от Резервации пытались попасть в Улей несколько месяцев назад, но вернулись, потому что торговать там было уже не с кем. Партизаны и восточенцы, на время объединившись, все-таки прорвались в Улей и устроили там кровавую бойню. Когда-то разработанные в Улье стенобитные механизмы, захваченные повстанцами, теперь использовались для того, чтобы прорваться в бункеры Улья. Безумие восставших дошло до предела: они убивали врачей в Госпитале, ученых в медицинских и агротехнических лабораториях; прорвались на геотермальную станцию и перебили всех энергетиков, разбили рассчитанные на столетия бесперебойной работы электронные устройства станции. Улей погрузился во мрак, подземные оранжереи освещать стало нечем. Некоторые бункеры, массивные двери которых открывались электромоторами, оказались запечатанными, и оставшиеся внутри них люди были обречены на медленную смерть во мраке от голода или удушья.
А потом кто-то из следователей, продолжавших служить мертвому закону умершего государства, казнил Батуру. Командиры Батуры, не отличаясь идеализмом своего вождя, начали делить власть, и партизаны стали драться с партизанами прямо в Улье. Этим воспользовались восточенцы, нанеся удар в спину своим временным союзникам, пройдя кровавым рейдом по партизанским поселениям, убивая, грабя и насилуя оставшихся без защиты женщин, детей и стариков. Остатки АСМ, лишившись руководства, превратились в банды вооруженных убийц и грабителей и теперь, слоняясь по Муосу, нападали на случайных путников и даже целые поселения. Колонии чистильщиков стали увеличиваться, набирая силу, – теперь Муос и вправду был похож на чистилище, и многим казались убедительными доводы чистильщиков о том, что Богу угодно очистить Муос от людей.
Из-за гражданской войны, охватившей весь Муос, весной не были засажены картофельные поля на Поверхности, – все были заняты войной или спасались от войны, и заниматься земледелием было некогда. К зиме те, кому повезло, доедали запасы из разворованных продовольственных складов Улья. Но уже начинался голод, какого в Муосе не было еще никогда. Полуживые голодные люди из одного поселения шли убивать таких же голодных и полуживых людей в другом; удостоверившись, что у поверженных есть нечего, они шли дальше…
По сравнению с тем, что творилось в Муосе, Резервация казалась спокойным уголком. Очень вовремя Вера привела в Резервацию Саху и Паху. Они активно занялись обороной поселения, а именно военной подготовкой мавров. Уже скоро им это понадобилось – один из отрядов бывших асмейцев пытался прорваться в Резервацию, но благодаря братьям и неплохо ими подготовленной дружине все нападавшие были уничтожены. Позже поселение атаковали восточенцы, чистильщики и еще несколько агрессивных банд, происхождение которых определить было сложно. Нападавшие были все меньше похожи на людей: грязные, оборванные, волосатые, злые – они почти не отличались от диких зверей. Несмотря на то, что все нападения были успешно отражены, они не проходили для Резервации бесследно – несколько мужчин погибли, и лазарет Джессики был постоянно полон ранеными.
Резервация в числе немногих поселений все же высадила весной картофель на поле. Но начавшийся уже летом голод выдавливал людей на Поверхность в поисках съедобных растений и животных. Перспектива умереть от радиоактивного заражения уже не пугала людей, потому что радиация была незаметной и последствия от нее обычно наступали в будущем; а голод мучил уже сейчас и грозил убить в ближайшие часы. Повторялась ситуация с лесниками, которые когда-то воровали урожай у Партизан. Только это было одно племя, которое можно было выследить и уничтожить. Сейчас же отовсюду могли прийти бродяги в противорадиационных костюмах и даже без них; могли появиться ночью и днем, организованным вооруженным отрядом и одичавшей толпой. Возможности организовать круглосуточную охрану поля у Резервации не было – два десятка противорадиационных костюмов давно уже пора было менять, так как они прохудились и пропитались радиацией настолько, что скоро сами станут источником заражения, а их замена в ближайшие годы не предвиделась. Поэтому недоеденные ворами остатки мелкого картофеля были убраны уже в середине лета. Единственным возобновляемым источником пропитания оставалась небольшая оранжерейка, работающая от двух ветряков, да слизни в окрестностях поселения, выходить на сбор которых становилось все опасней.
И все же своевременно введенный Кингом по совету Веры режим жесткой экономии позволил отсрочить в Резервации голод, маячивший страшной перспективой скорого будущего, но пока что не выбивший из колеи обычную жизнь поселения.
Джессика после Короля была самым авторитетным человеком Резервации, поэтому ей многое прощалось. Давно замеченная дружба Джессики с белой женщиной из Сил Безопасности казалась многим странностью доктора, неприятной, но простительной для гениального человека. Когда же эта белая притащила своего безногого дружка, а потом и какого-то пацана с вытянутым лицом, эта странная тройка бледнолицых вызывала у местных чувства, далекие от восторга. Немного разбавило неприязнь появление близнецов, благодаря которым Резервация выстояла в серии нападений. И все же тень надвигающегося голода делала мавров раздражительней. Своей неприязни к пришлым лишним ртам мулаты почти не скрывали.
Джессика вышла за Кинга, и Вера догадывалась, что это было сделано только ради нее и тех, кто с нею. Вера подозревала, что Кинг пошел на прямой шантаж, поставив пребывание белых в поселении под условие свадьбы
