– Не ожидал увидеть тебя здесь.
Скрестив руки на груди, Гвен шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы.
– А почему бы нет? Я ведь тоже учусь в ГУЭ, не так ли?
Улыбка исчезла с лица капитана Стейси.
– Конечно, ты тоже озабочена этими протестами, другого я и не ожидал. Но ты вся дрожишь. Что тебя так взбесило?
Поджав губы, Гвен уставилась в пол.
– Один трепач там, снаружи.
Мерфи ткнул большим пальцем в сторону входа:
– Фенуэй говорит, ты здорово врезала этому парню. Эй, с одной стороны, и поделом! Но с другой – смотри, как бы тебя не обвинили в хулиганстве.
Отец нахмурился так, что его густые брови сомкнулись на переносице.
– Тебе кто-то нахамил?
Злость вмиг прошла, уступив место смущению.
– Ничего подобного. Он просто… сказал кое-что о Питере.
Отец окинул Гвен проницательным взглядом, повидавшим тысячи мест происшествий.
– Понимаю, обидно, но зачем же лезть в драку? Уж не решила ли ты, что его слова могут быть правдой?
Гвен любила отца больше всех на свете, но кому же понравится, когда читают твои мысли – да еще до того, как они придут в твою собственную голову? Тут же вспомнились все те случаи, когда Питер внезапно исчезал при первых же признаках опасности. Как она когда-то ненавидела его за это! Но ведь теперь все иначе? Разве ее сомнения не исчезли?
«Или я до сих пор считаю Питера трусом?».
* * *ТЕМ ВРЕМЕНЕМ в Адской Кухне Уэсли, со всеми удобствами расположившись в отделе службы безопасности, наблюдал за своим боссом, сцепившимся с отчаянно храбрым Человеком-Пауком. Объективы камер держали под наблюдением каждый дюйм пентхауса, кроме личных помещений, и обеспечивали Уэсли абсолютно полный – и совершенно безопасный – обзор.
Поначалу он счел решение босса заманить столь сильного противника прямо сюда опрометчивым. Противоборство с Маггией плюс напряженные отношения с женой – такое даже Кингпину могло бы затуманить разум. Однако инстинкты, похоже, не подвели босса и на этот раз.
Уэсли на его месте подержал бы стенолаза подольше, но, когда Кингпин разжал хватку, Человек-Паук мешком осел на пол и едва сумел скорчиться в комок, точно зародыш в утробе матери. Может, этот герой и был сильнее, независимо от весовой категории, однако он был юн, слишком нетерпелив и неопытен. И мистер Фиск в полной мере воспользовался этим.
Что до рядовых бойцов, валявшихся без чувств по всему тренажерному залу – подкрепление было уже в пути. Более всего Уэсли был озабочен сломанным столом. Если верить перекупщику, когда-то этот стол принадлежал самому Аль Капоне. Но Уэсли не сомневался, что сумет подыскать ему достойную замену.
Пожалуй, стол Сильвермэйна вполне подойдет.
Пока Кингпин торжествовал победу, Уэсли тоже – в кои-то веки – поддался радости. Скрижаль, на изучение которой он потратил годы, была совсем рядом. Пусть она принадлежала боссу, но расшифровкой надписи предстояло заняться ему.
Нет, он не собирался воспользоваться ее тайнами сам. Власть, слава, шум – все это его никогда не привлекало. Но мысль о разгадке древнего шифра, с которым не удалось справиться ни одному из многих и многих – да, вот это кружило голову!
На экране Фиск поднял половину сломанного стола, готовясь обрушить ее на беспомощного Человека-Паука. Несмотря на столь явную победу, Уэсли решил внять собственной паранойе. В конце концов, такова была его работа. Он проверил трансляцию с остальных камер, затем принялся прослушивать полицейские каналы связи в поисках необычной активности.
Поиски увенчались успехом немедленно.
– У нас «десять-тридцать четыре» на углу Сорок шестой и Девятой авеню, Адская Кухня. Всем свободным патрулям – ответьте. По данному адресу предположительно находится Кингпин и украденная скрижаль.
Уэсли замер. Это был их адрес. А код «десять-тридцать четыре» означал бой с применением огнестрельного оружия. Откуда полиция узнала? Пентхаус мало того, что имел звуконепроницаемые стены – он располагался так высоко над шумными улицами, что Кингпин однажды выстрелил из ракетной установки, и никто даже глазом не моргнул. Даже если тщательно проверенные жильцы снизу что-то и слышали, то побоялись доносить об этом в полицию.
Значит, утечка? Информатор?
Но размышлять над этим было не время. Служители закона были уже в пути. Уэсли хлопнул по клавише интеркома.
– Сэр?
Но линия была мертва – возможно, повреждена одной из пуль, выпущенных при появлении стенолаза.
Не успел Уэсли вскочить на ноги, как ситуация обострилась еще сильнее. «Поверженный» Человек-Паук на экране вскочил, точно пружина, и вновь взялся за дело. Быстрота метателя паутины напомнила Уэсли о пауках-скакунах из семейства Salticidae. Казалось, он не столько вскочил с пола, сколько исчез и тут же возник в воздухе, а кулак его глубоко погрузился в живот мистера Фиска.
– Если, чтобы застать тебя врасплох, достаточно лишь притвориться мертвым, понятно, почему ты думал, будто этот трюк с окном сработает.
Глядя на экран, Уэсли ожидал, что Кингпин немедленно ударит в ответ. Но вместо этого Фиск рухнул на спину.
– Мистер Фиск!
Однако крик Уэсли был бесполезен, с какой стороны ни взгляни. Он мог слышать дерущихся, но они-то его не слышали. Мало того, из динамиков системы связи послышался высокий пронзительный вой.
Сирены? Так быстро?
Благодаря недавним неудачам Уэсли удалось заранее обсудить с боссом возможность полицейского рейда и составить план на этот случай. Полагая, что сталкиваться с полицией лоб в лоб – чистое безумие, он посоветовал Фиску позволить взять себя под арест – по крайней мере, на время – и предоставить команде адвокатов разбираться с любыми возможными обвинениями. Согласно букве закона, мистер Фиск должен считаться невиновным, пока не будет доказано обратное.
А пока доказательств против него нет, преступник здесь один – Человек-Паук, со взломом проникший в частное владение.
Все это вполне могло сработать, если бы не одна-единственная улика – древняя скрижаль.
* * *ЗАКРЕПЛЯЯ успех, Человек-Паук шагнул к распростертому перед ним Кингпину.
– На этот раз рядом нет раненых детишек из колледжа, лысик, и я весь к твоим услугам.
Но нажатие на уязвимую точку причинило Человеку-Пауку больше вреда, чем он полагал. Правая рука онемела от запястья до самого плеча. Он принялся растирать руку, восстанавливая кровообращение.
Удар тяжелой ноги Кингпина застал его врасплох. Этот удар оказался слабее прежних, но все-таки отбросил Человека-Паука на несколько ярдов.
«Либо оглушен, либо наконец-то начал уставать».
Человек-Паук мягко приземлился на пол возле каких-то плотных штор. Кингпин поднялся, по-бычьи склонил голову и бросился вперед. Сорвав со стены штору, Питер с изяществом тореадора взмахнул ею перед Кингпином.
– Оле!
Ткань захлестнула ноги Кингпина. Споткнувшись, он с размаху уселся на пол. Несмотря на очевидную уязвимость его положения, паучье чутье внезапно заставило Питера прыгнуть вверх и прилипнуть к стене. Поначалу он не
