– Стенолаз, так? Нет, Человек-Паук! До сих пор мыслишь, как сопливый недоумок, да? Ты хоть понимаешь, что будет дальше? Знаешь, что я с тобой сделаю?
Сильвермэйн мог бы поклясться, что брови противника под маской дрогнули.
– Это вопрос или как? – спросил Человек-Паук.
– Имена, идиот! Я знаю имена всех твоих…
– Окей, окей, крестный папаша, я уже слышал предложение, от которого не могу отказаться. Тебе нужно это, верно?
Вскарабкавшись по стене на потолок и повиснув прямо над головой Сильвермэйна, Человек-Паук выдернул из-за спины серебристый футляр и вынул из него плоский, покрытый письменами камень. Сильвермэйн тут же понял, что это. Это он вспомнил бы, даже если бы Ванесса Фиск не выпалила:
– Скрижаль!
Камень был тускл, знаков было не разобрать в полумраке, но взгляд Сильвермэйна тут же прилип к нему, будто к драгоценнейшему из бриллиантов. Вот то, что он так хотел получить, то, в чем нуждался больше всего на свете. Последний камень в здании его дворца…
Неизвестно, сколько времени Сильвио Манфреди мог бы глазеть на него, если бы не шепот Ванессы Фиск:
– Последняя надежда моего мужа…
И этот вероломный пес тут же откликнулся:
– Миссис Фиск, если хотите, чтобы я добыл ее для вас, только прикажите.
– Нет! Она моя!
Сильвермэйн бросился вперед. Один удар в грудь поднял Человека-Гору в воздух и отшвырнул прочь. Врезавшись головой в шлакоблочный трон, гигант упал на пол.
– О-о! – воскликнул Человек-Паук. – Вот что значит хорошо кушать кашку! Как ты…
Манфреди хрустнул костяшками пальцев.
– Это все эликсир, Паучок. Он делает меня сильнее. Ты и не представляешь насколько. Может, не будешь понапрасну усложнять себе жизнь и просто отдашь мне эту штуку?
Человек-Паук помахал скрижалью перед носом Сильвермэйна.
– Можешь облизываться на нее, сколько хочешь, но она тебе ничем не поможет. Ты ведь не можешь даже прочесть ее, не так ли?
Ванесса Фиск рванулась вперед – нет, не к скрижали, но к упавшему Марко. Похоже, ее заботливость помогла этому псу оправиться от удара.
Но для Сильвермэйна это было уже неважно. Для него на свете не осталось ничего важнее скрижали. Только камень. Он был так близок! Сильвермэйн протянул руку и едва не схватил его, но в последнее мгновение Человек-Паук отдернул скрижаль и поднял ее над головой.
– Дай сюда!
Но Человек-Паук двинулся по потолку к лестничному пролету, ведущему наверх, в основную часть склада.
– Послушай меня. Ты в ловушке, приятель. Похоже, ты обречен стареть, молодеть и снова стареть… целую вечность. Типа этакого навороченного Питера Пэна, только уродливого, как задница, и без Венди, рассказывающей сказки.
– Ошибаешься. Все, все хотят меня одурачить! Думают, я стар, слаб, одной ногой в могиле, но никому не удастся одурачить… одурачить…
Марко навострил уши.
– Босс, вы… только что забыли свое имя?
Манфреди повернулся к нему и вновь устремил взгляд на скрижаль над головой. Скрипнув зубами, он напружинился.
– Мне не нужно имя! Я и так точно знаю, кто я!
С этими словами он прыгнул – быстрее и выше, чем когда-либо, даже в те времена, когда был мальчишкой – и схватил скрижаль.
* * *– ДАВАЙТЕ! – вскричал Человек-Паук, махнув рукой Марко и Ванессе Фиск. – Действуйте!
Он собирался воспользоваться реликвией, чтобы выманить Сильвермэйна из подвала, но обезумевший босс преступного мира как-то умудрился прыгнуть с места вверх на целых десять футов. Конечно, Питер не выпустил скрижаль, но теперь на ней повис Сильвермэйн.
«Вот и конец плану А! Настало время импровизаций».
Он выстрелил паутиной вверх – высоко-высоко, к самым стропилам полуразрушенного склада. Пройдя сквозь бреши в перекрытиях верхних этажей, нить надежно захлестнула одну из уцелевших поперечных балок, поддерживавших крышу. Напрягая мускулы, Человек-Паук качнулся и взлетел вверх, увлекая за собой и скрижаль, и вцепившегося в нее мертвой хваткой бандита.
Пятьдесят футов, сто… Гофрированное железо колоссальной кровли угрожающе заскрипело. Сильвермэйн извернулся, пытаясь вырвать скрижаль из рук стенолаза. Похоже, он не замечал, с какой высоты ему предстоит падать, а может, просто плевал на это.
По лицу Сильвермэйна побежали морщины.
– Пусти! – прохрипел он.
«Да он стареет на глазах!»
– Нет, это ты пусти!
Волосы гангстера совсем побелели, но глаза сверкали, будто черные угли.
Перехватив скрижаль и освободив одну руку, Манфреди потянулся к Человеку-Пауку. Паучье чутье затрепетало в затылке. Но прежде, чем Питер понял, что происходит, острые, костлявые пальцы Сильвермэйна вонзились в его бицепс.
– Ай!
«Безумная силища! Как такое возможно?»
Человек-Паук выпустил нить паутины, и оба они понеслись вниз. Извернувшись в воздухе, он сумел вырвать камень из рук Сильвермэйна и растянул под противником клейкую паутинную сеть в надежде изловить гангстера, но в то же время не позволить ему разбиться.
Человек-Паук приземлился на ноги. Сильвермэйн угодил прямо в приготовленную для него сеть – и тут же разорвал ее в клочья!
«Моя паутина на разрыв прочнее стали. Ни одному нормальному человеку такое не под силу, не говоря уж о старике, которому на вид за семьдесят».
Но облик Сильвермэйна изменился не только из-за возраста. Нет, он не мерцал в темноте и не искрился, потрескивая разрядами, как Галактус. Но, несмотря на ночную тьму, казалось, что Сильвермэйн стоит в лучах полуденного солнца.
– Думал взять меня измором? Надеялся, что я ослабею и не в силах буду драться?
«Ага. Так и было задумано».
Сильвермэйн втиснул пальцы в щель между двумя ржавыми листами железа, из которых была сделана стена склада.
– Но я становлюсь все сильнее!
«Конечно, чем дальше он эволюционирует, тем меньше должно оставаться от его личности. Но сейчас-то что делать? Стоять со скрижалью в руках и ждать, надеясь, что он вот-вот возвысится духом и запоет „кумбайя“? Или все же попробовать одолеть его, пока он не прикончил меня?»
Здание загрохотало. Оторвав от стены лист металла, Сильвермэйн метнул его в Человека-Паука. Лист устремился к цели, со свистом рассекая воздух, грозя разрубить Питера надвое. Человек-Паук вспрыгнул на его ржавую поверхность, пробежал вперед и соскочил на пол – на то же самое место, где стоял до прыжка.
«Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте…»
Сильвермэйн бросился к нему. Увернувшись, Питер прыгнул на стену и поспешил взобраться повыше.
«Может, если отвлекать его достаточно долго, то?…»
Он помахал Сильвермэйну скрижалью.
– Похоже, ты уже набрал столько сил, сколько возможно. Зачем тебе этот древний камень?
Свет, окутавший Сильвермэйна, сделался ярче, блики на сморщенном лице сравнялись в белизне с его сединой.
– Чтобы закончить дворец. Чтобы быть… быть… быть…
Человек-Паук склонил голову набок.
– Или не быть? Ну, я просто пытаюсь помочь.
– Чтобы быть самим собой! Я – Сильвио Манфреди! Родился в Корлеоне, на Сицилии. Мать погибла, закрыв меня от пуль, а бабка возненавидела меня за это! У меня никогда не было ничего своего – я все отнимал у других! Я никогда не знал, не испытывал
