— Я не имею в виду этот странный вид смеси массажа и легкой гимнастики.
— Этот странный вид помог тебе встать на ноги, причем очень быстро.
Я поджала губы. Да, иногда я бываю неприятным дитем.
— Очень быстро? Да я ползала по палате первый месяц! А этот массаж? Это…
Я, неожиданно даже для себя, покраснела, бросив взгляд на Джереми. Ох уж этот мне массаж! Это что-то постыдное и унизительное, когда твое кисельное тело мнут, разминают, а иногда тянут до боли… Причем тянут вот эти вот самые руки зеленоглазого сексуального врача, бугрящиеся мышцами из под рубашки. Руки, которые сейчас играли розовым пакетиком сахара с логотипом кафе «Бабблз». Он вздохнул и отложил пакетик.
— Алексис, ты была в вегетативном состоянии, реабилитация была необходима: массаж, гимнастика… Ты отлично помнишь, что просто должна была научиться садиться, черт! Ты хотела как в кино? Открыть глаза и пойти?
— Было бы неплохо. — Пожала я плечами. — И чего ты злишься вообще?
— Я не злюсь. Я просто хочу, чтобы ты никуда не торопилась. Твоя реабилитация итак несется на всех порах. Поверь, ты очень, очень быстро восстанавливаешься. Это феноменально, я не шучу. — Хорошо, что Джереми не носит очки, если бы его глаза блеснули также фанатично из под профессорских стекол — я бы вспомнила все страшные фильм о чокнутых профессорах. Ну, или хирурга в отставке — доктора Хайтера*… Брр. — Давай потерпим еще немного? А потом я сам буду с тобой, ну, для начала, бегать. Как ты на это смотришь?
Джереми очаровательно улыбнулся. Ну и как я могла бы ему отказать? Тем более после его «давай потерпим» у меня сладко потянуло где-то в районе живота. Поймав его пристальный взгляд, я сглотнула и только смогла, что кивнуть.
— Окей, Док, я послушаюсь тебя еще немного. — Пробубнила я.
Он снова улыбнулся и, протянув руку через стол, стукнул меня сахарным пакетиком по носу.
— Эй! — Сморщила нос я. В этот момент к столику подоспела официантка.
— Ваши напитки. Блинчики и сырники принесу буквально через пару минут! — Прочирикала девушка, ставя перед нами стакан с чашкой. Я с жадностью втянула аромат кофе из чашки Джереми. Не удержавшись, с удовольствием притянула к себе его чашку за блюдце и обхватила горячее стекло руками. Глупая особенность моего организма: нос и пальцы на руках у меня практически всегда холодные, хотя остальное тело в пору отдавать в качестве радиатора. Джереми без слов отцепил мои руки кофе-маньяка от своей чашки и притянул к себе свой черный напиток богов. Раскрыв-таки многострадальный пакетик с сахаром, всыпал содержимое в чашку.
— Слушай, на счет сегодняшней ночи… — Перед нами синхронно опустились две тарелки с аппетитной едой. Оооо да! Завтрак! Самая важная трапеза, прошу заметить, а мы безбожно с ней опаздываем!
— Приятного аппетита. — Снова пропела Холли, обращаясь явно не ко мне.
— Спасибо, улыбнулся ей Джереми.
Я решила промолчать (Все равно ее пожелания были не для меня.) и схватила вилку с ножем из тканевого конверта. Отрезав себе половину сырника, я пару раз окунула его в сметану, затем в джем, и, запихнув в рот, застонала от удовольствия. Нет, я культурная (Заметили, что я ем вилочкой и ножом?), но посмотрела бы я на вас, если бы почти два месяца вы ели больничную еду, и лишь недавно, в малых дозах и под чутким взглядом Джереми, вам разрешили есть вкусности.
Услышав смешки, я подняла взгляд на Джера:
— Шего? — Проговорила я, пережевывая горячий и добротный кусок сырника.
— Ничего, никак не привыкну к твоим стонам. У тебя только еда вызывает такую реакцию или…
Я покраснела и закашлялась. Эй, на что он намекает?
Джер засмеялся:
— Тебя похлопать по спинке?
Я помотала головой и подняла вилку в угрожающем жесте, направив ее на смеющегося недоблондина.
— Ну нет, мистер, вам не стоит меня трогать. Вдруг не смогу сдержать стона? А мы все-таки в общественном месте. — Попыталась я вернуть ему его же колкость, но все равно была порядком смущена. — Ах да, ты там что-то хотел сказать на счет сегодняшней ночи? Я не достаточно стонала? Ну, знаешь, милый, это вина обоих. — Развела руками я, с удовольствием замечая, что красная уже сижу ни одна.
— Алексис, милая, кушай завтрак, творог укрепляет кости. — Пропел Джереми, сверля меня взглядом, аккуратно разворачивая свой набор приборов. Достав нож, он, не отрывая от меня взгляда, начал медленно и методично протирать его салфеткой. Честно, мне захотелось сглотнуть, это выглядело… так!
— А тебе тогда стоило бы скушать побольше морепродуктов. — Пропела я в ответ, не в состоянии остановиться.
— Думаешь, дорогая? — Не пожелал выходить врач из игры.
— Уверена, дорогой. Нам же так и сказал твой уролог.
— Точно, но, знаешь, мне кажется, что я уже чувствую себя лучше. Думаю, после завтрака мы сможем вернуться и проверить. Как ты на это смотришь? — Ослепительно улыбаясь, Джер вытащил из чашки с кофе чайную ложку и, положив ее на блюдечко, поднес белую чашку к губам. Сделал медленный глоток, не сводя с меня глаз.
— С удовольствием. — Не менее старательно попыталась ослепить его в ответной улыбке я. Хотя, наверняка, это было более похоже на оскал. Но знаете что? Я тоже могу грязно играть. Наклонилась через стол так, чтобы он вполне мог оценить достоинства моего неглубокого, но в такой позе вполне ощутимого, декольте. Протянула руку и нежно стерла с уголка его губ остаток влаги от кофе. Отклонившись назад и не отводя от него взгляда, я поднесла свой большой палец ко рту и облизнула его. — Обожаю кофе. — Пояснила я, улыбнувшись.
Кадык Джереми дернулся, когда его хозяин судорожно сглотнул. Кажется, мы переиграли.
— Ловлю на слове. — Проговорил Джереми более низким голосом чем раньше, запоздало отвечая на мое: «С удовольствием». Если бы у меня было «адамово яблоко» оно бы тоже заходило ходуном, честно слово.
Не выдержав, я первая отвела взгляд и уткнулась в тарелку.
— Из-за тебя у меня сырники остывают, знаешь ли. — Пробурчала я, снова берясь за столовые приборы.
Судя по звяканью, Джер последовал моему примеру.
— Закажи новые.
— Шутишь? Кто же так еду переводит! — Искренне возмутилась я. Оппонент снова заулыбался.
— Твое отношение к еде меня умиляет.
— А твое меня раздражает. Кстати, что ты там имел в виду про сегодняшнюю ночь? Мне снился кошмар, но дальше я ничего не помню. Я опять разбудила пол больницы? — Я снова засунула сырник в рот и зыркнула на врача. Тот успел нарезать блинчики на ровные кусочки, но не ел, а таращился на меня.
— В смысле не помнишь?
— Ты сейчас похож на оленя в свете фар. В прямом: не помню. Все как всегда. Это слишком старая новость, чтобы делать такие глаза. Но, знаешь, такое ощущение, что снилось что-то важное… — Задумчиво
