Где-то в дальнем конце зала прозвонил мобильный. Мне не хотелось вставать, мне хотелось, чтобы этот потолок с трещинами все-таки обрушился. Телефон зазвонил снова. Такой настойчивый. Я прикрыл глаза.
— О, я знал, что найду тебя здесь.
Акира, ну, конечно же, это он. Пропащий японец. И звонил, наверняка, он же. В последнее время 80 % пропущенных на моем телефоне — его рук дело. Даже глаза открывать не стал.
— Я так предсказуем?
— Нет, просто я обладаю особым даром, получил его от прабабки. У нее были ручные шикигами.
— Ты искал меня, чтобы это сказать? Где ты вообще шлялся два дня?
— Соскучился?
— Не успел. Еще бы парочку месяцев.
— Ну вот. Я учту твои пожелания к следующему разу. А у меня вообще-то для тебя есть крутые новости. Хотя не знаю как их можно назвать крутыми… Но. И я бы сообщил тебе их еще раньше, если бы ты за это время хоть разочек, один разочек взял трубку. Неужели я так многого прошу?
— Акира, иди в…
— Ладно-ладно! — Я почувствовал, что рядом со мной что-то упало, а затем за этим чем-то последовало и тело японца. — Я был в больнице.
Я открыл один глаз. Выглядит здоровым.
— Что-то случилось?
не по своим делам. Помнишь, тест на профориентацию? Хотя куда тебе, ты вообще все мимо ушей… Так вот, он мне поведал, что из меня получится врач, либо садовник. Нехилая разница, да? Ну, я решил, что заглянуть в обитель врачей как-то посолиднее и поехал на обязательную практику. Меня определили в Хопкинс, спасибо Тэйту, конечно. Договорился. Сначала с карточками в архиве работать доверили, в первый день, был отстой, если честно. Зато потом я видел вскрытие! Но это ни к тому… Теперь я считаю, что меня туда отправило проведение.
Я снова закрыл глаза. Слушать Акиру — это как слушать сказки. На одно путное предложение у него эпиграф из пяти строк, приличное лирическое отступление, пара цитат и все в таком духе. А в итоге оказывается, что все это он вел к тому, что любит спагетти, а вот макароны-ракушки ненавидит.
— …И когда я увидел ее карточку, конечно, не смог не ткнуть свой нос в нее. И ты не поверишь, что я там вычитал! — Так, кажется, сегодня не про макароны и я что-то упустил.
— Чью карточку? Ты о чем вообще?
Акира цокнул языком и даже ударил ногой по деревянному полу в негодовании:
— Айщ! Никакого уважения к оратору, Блэк! Медицинскую карточку Флориды! Алексис нашей. Не смог я мимо пройти!
Я резко встал, поворачивая корпус к другу:
— Чью?
— Ты тут совсем одичал я смотрю… И со слухом тоже проблема. Алексис О'Доэрти. Она, оказывается, лечилась и проходила реабилитацию в Хопкинсе. Ну теперь завеса тайны ее знакомства с Вудами приоткрылась. Но это не главное. Блин, не смотри на меня таким взглядом, я боюсь уже! Так вот, главное, что я заметил, это ее диагноз. У нее амнезия. Аварию она не помнит, и тебя, походу, тоже, дружок.
Что за бред я только что услышал?
— Она помнит аварию, и что мы с ней встречались тоже. Она сама сказал о том, что я ее бывший. Буквально вчера.
Акира сморщил лоб.
— Мда? Ну, может память стала возвращаться?
— Или может ты что-то напутал?
— О, нет, не вали с больной головы на здоровую. — Я чуть зубами не заскрипел, опять эти фразочки от Красова. Акира достал телефон, и, найдя что-то, ткнул мне в лицо. — На, вот, читай. Я сделал фотки. Можешь не благодарить, конечно.
Я долго изучал каждую фотографию документа, периодически увеличивая изображения, как будто это сможет прояснить то, что видят мои глаза. Ну, ни хрена себе, блять. И это все она? С ней правда… И это из-за меня?
— Зачем ты мне это показал…
— Зачем? Ну, может потому что мой лучший друг не ест, не спит, рычит на окружающих больше обычного. Пропадает то в спортзале, то на трассе. Ты зачем себя мучаешь? Пойди и расскажи ей все!
— Рассказать ей ВСЁ? Теперь? Акира, я думал, что это она меня бросила! А она… Я мучаюсь?! Да и о каких муках мы говорим? Она действительно вернулась с того света. И меня не было рядом с ней. И ты хочешь, чтобы я снова добавил в ее жизнь проблем?
— Но ты не виноват в том, что тебя не было! Это же ее семья… — Они считают, что без меня ей будет лучше. И они чертовски, блять, правы.
— А может, это вы с ней будете решать, что и кому из вас лучше? И отпустите группу поддержки с подтанцовок?
— Ты не понимаешь. Теперь она смотрит на меня, будто… будто никогда «нас» и не было. А для нее, оказывается, этого и не было. Это просто невыносимо.
— Ты редкостный тупица, Адриан.
— Знаю.
Тишина длилась недолго. Я сжимал и разжимал эластичную ленту. Акира смотрел, как я это делаю. Его телефон лежал между нами, без блокировки он отсвечивал экраном с одной из фотографий. Взгляд постоянно возвращался к нему, как примагниченный. Она что, действительно ничего не помнит? Или не помнила? Да блять!
— Но это же не помешает ей снова тебя полюбить? — Голос друга озвучил то, что уже и так поселилось в моем сердце. Первая реакция на такую новость было неверие. Вторая — безудержное желание вернуть ее. Снова. Я вцепился в кольцо, как утопающий за спасательный круг. Но признаваться в том, что слова задели тлеющую во мне надежду, я не собирался. Гораздо приятнее было злиться.
Я усмехнулся:
— Снова? А любила ли она меня? Если бы любила, то не было бы никаких «снова».
— Ты говоришь как обиженная маленькая девчонка. И, хочу заметить, путаешься в показаниях. То он виновата, то она помнит, то ты виноват, то она предала, то тебе будет без нее лучше…
— Отвали.
— Нет. Неа. Не в этот раз, Адриан. Ты что, не видел этого?! — Перед моими глазами промелькнул экран мобильного. Затем японец вскочил и стал ходить передо мной. — Как она может быть влюбленной или там, что ты от нее хочешь… Виноватой перед тобой, если она, блин, не помнит кто ты такой?! Когда мы говорили о тебе, а мы говорили о тебе, она никак не реагировала. Я точно знаю это, я долго думал и вспоминал. И тогда, когда ты пытался убить Красова, она совершенно точно не представляла кто-то, ну подумай своей тупой башкой!
— Ты переходишь границы, Акира. — Спокойно проговорил я. Была ли логика в его словах? О да, вся его тирада — сплошная логика. Но есть одна маленькая проблема, чувства, что я испытывал к этой девушке, с логикой никогда не уживались.
Акира встал передо
