Дело шло к весне, и в распутицу выезд из леса стал бы проблемой. Мы все вместе решили, что мне имеет смысл съездить в гости к кому-нибудь из братьев. А в лес вернуться, уже когда год повернет на лето. Тогда здесь не будет скучно, а совсем даже наоборот. И можно будет посмотреть на все чудеса, обещанные братом. К тому же, Ярославу вскоре нужно было подъехать по делам в город, и он мог довезти меня туда, чтобы я забрала свои вещи. А там уже определюсь, что мне делать.
Я не хотела быть здесь, когда они вернутся вместе, чтобы продолжить работы на прииске. Не хотелось видеть равнодушный, холодный, а то и презрительный взгляд этого человека. Я знала его с таких разных сторон, что просто не могла угадать, как он отреагирует на мое обратное превращение. Скорее, я совсем его не знала.
Остановилась я в гостинице, поручив брату забрать мою одежду, не рассказывая, что я в городе. Первым делом, получив на руки свои вещи, переоделась и ушла гулять. Просто ходила, заскакивая греться в магазины, рассматривая красивую одежду и обувь, не решаясь пока пользоваться карточкой, отданной мне Ярославом. Я соскучилась по всему этому — красивому городу, спешащим прохожим, ярким огням вывесок и рекламы. После однообразных красок зимнего леса это было, как возвращение в другой мир, праздничный, яркий, обещающий. И я позвонила Карине. Она сразу взяла трубку, как будто ждала.
— Карина, — обратилась я к ней по имени, — это Настя Кузнецова. Бывшая Прохорова. У вас, случайно, нет на примете работы для меня? Кроме нашего банка?
Через час мы сидели в маленьком кафе, угощаясь пирожными и попивая кофе. Я рассказала о себе только то, что просидела все это время в лесу. А когда оказалось, что все вернулось в исходное состояние, решила вернуться в город. В банк не хочу, надоело. Хочется более живой работы, пусть и опять с цифрами. Карина обещала разузнать и помочь по мере сил. Потому, что рекомендовать меня ей стыдно не будет. Так она сказала.
Я еще два дня просидела в гостинице, категорически не соглашаясь вернуться в квартиру. Не хотелось встречаться с Львовичем, а пока там Ярослав, вероятность была большой. Потом позвонила Карина и предложила работу, очень хорошую работу в пригороде на небольшом и современном частном предприятии. Зарплата меня устраивала, вот только ездить было далеко, а зимой это важно, да и поспать я любила. Вставать на час раньше не хотелось. Но и тут мне повезло — на балансе предприятия было две квартиры — маленьких, однокомнатных, а мне и не нужно было много. В одной из квартир жил заместитель директора по безопасности, а в другой буду жить я. Необходимая мебель присутствовала, оставалось оформиться и перевезти одежду и кое-что из необходимого. Чем мы и занялись с Ярославом.
Он смирился, что я таким образом сделала очередной финт, резко меняя свою жизнь. Если я упиралась рогом, то меня трудно было сдвинуть. Я только просила его не говорить никому, кроме своих, где я сейчас нахожусь. Пусть думают, что в лесу. И сказала, что мне придется потратить приличную сумму его денег на одежду. На этом предприятии, как я успела заметить, был принят особый стиль для сотрудников бухгалтерии и управления — строгий и официальный, но дорогой. Я постараюсь соответствовать.
Устроившись в квартире, оформив документы и подписав договор, я должна была выйти на работу с понедельника, то есть через два дня. И эти дни я сделала для себя праздником — я покупала себе одежду. Строгие и дорогие костюмы, блузки, платья, длинная мягкая шубка из дорогого дымчатого мутона. Красивые теплые сапожки на высоком каблуке. Такие же теплые и красивые, но на устойчивой танкетке. Я отрывалась за все годы экономии и воздержания от этого удовольствия — обладания по-настоящему хорошими вещами. Я даже накупила себе красивого белья — легкого, кружевного. Моя квартира была в соседнем с работой доме, и поэтому я не боялась замерзнуть по дороге к ней.
А в воскресенье, перед встречей с Ярославом, сходила в салон и сделала себе новую прическу — длинное, по плечи, каре. Мои светлые пушистые волосы аккуратно обрамляли исхудавшее от всех этих приключений и переживаний лицо. Я нравилась себе такой, уверена, что понравлюсь и кому-то еще. Я молода, привлекательна, красиво одета, хороший специалист — уверенно поднимала я свою самооценку. Аккуратный маникюр довершил мое преображение. Не только внешнее, но и внутреннее.
А Ярославу, который перед отъездом заехал посмотреть, как я устроилась, я говорила:
— Ты себе просто не представляешь, как вся эта ерунда поднимает самооценку женщины. Я ощущаю себя просто другим человеком. И работа неплохая, во всяком случае, я знаю, что со временем могла бы отдать тебе все те деньги, что….
— Настя, прекрати ты уже…
— Так я и не говорю, что отдам, а — могла бы отдать. Будем считать, что я сдаю тебе квартиру. Как там дела, ты все решил, зачем приехал? Ты какой-то не очень веселый.
— Задерживается все, сложности у Роговцева. У них с Тугориным раздрай пошел. Они и раньше не особо дружили, а после того случая с тобой у них разговор был… не особо приятный. Разошлись они, короче. Решают вопрос об отступных для рыжего. В наш лес Роговцев его не пускает, грозит и сам отойти от дела совсем, а без него рыжий не справится, сама понимаешь — мы не дадим. Но он отступать не собирается, даже не боится, что мы его за батю уроем, хотя исполнитель и не указал на него. Никакие отступные не
