– Погляди, Алиса! Вот и твой папочка!
Отчаянный крик Хелены совпал с единым выдохом всей толпы, а затем в наступившей мертвой тишине женщина передала девочку в руки Робина Армстронга.
Прежде чем кто-либо смог опомниться и как-то среагировать, женщина развернулась и стремительно врезалась в плотное кольцо людей. Не устояв перед этим остроносым напором, зрители подались в стороны, потом сомкнулись вновь, и женщина исчезла из виду.
Воган распрямился и посмотрел на Робина Армстронга.
А Робин посмотрел на девочку, приблизил губы к ее волосам и произнес несколько слов тихим, дрожащим голосом.
– Что? Что он сказал? – заволновались в толпе, и новость начала передаваться из передних рядов назад, искажаясь и дополняясь в процессе передачи:
– Он сказал: «Моя дорогая! Дитя мое! Алиса, любовь моя!»
Зрители, как в театре, ждали продолжения спектакля. Миссис Воган, похоже, была близка к обмороку, мистер Воган обратился в камень, тогда как Робин Армстронг не сводил глаз с ребенка, а его отец мистер Армстронг смотрел на все это так, словно не верил своим глазам. Но что-то еще должно было произойти, ибо в воздухе витала неопределенность. Как будто все актеры вдруг забыли текст, и теперь каждый из них ждал, что кто-то подаст спасительную реплику, чтобы продолжить представление. Эта пауза, казалось, тянется бесконечно, и публика уже начала вслух выражать нетерпение, когда отчетливо прозвучал еще один голос:
– Могу я чем-то помочь?
Это была Рита. Она вошла в круг и присела на корточки рядом с Хеленой.
– Ее нужно доставить домой, – сказала она и вопросительно посмотрела на Вогана.
Однако тот не мог оторвать взгляда от девочки в объятиях Робина, и на его помощь вряд ли стоило рассчитывать.
– Что вы намерены делать? – спросила Рита с нажимом.
Появился Ньюмен, садовник Воганов, в сопровождении еще нескольких слуг из их усадьбы. Они все вместе подняли Хелену с земли.
– Что дальше? – обратилась Рита к Вогану и взяла его за руку в попытке вывести из транса, но его хватило только на отрицательное покачивание головой, после чего он отвернулся от Риты и кивнул слугам, которые ждали только команды, чтобы двинуться вслед за хозяином, унося бесчувственное тело Хелены обратно в Баскот-Лодж.
Толпа проследила за отбытием Воганов, после чего все взоры обратились на оставшихся участников представления. Девочка открыла рот – и все приготовились услышать детский плач. Но она лишь зевнула и, сомкнув веки, привалилась головой к плечу Робина Армстронга. Судя по тому, как обмякло маленькое тело, она моментально уснула. Молодой человек уставился на спящее дитя, и на его лице изобразилась беспредельная нежность.
В толпе возникло какое-то движение, зазвенели детские голоса:
– Что случилось, мама?
– Почему все молчат?
Ковыляющей походкой, с повязкой на глазу, появилась Бесс во главе процессии детей. Они прибыли слишком поздно и пропустили главные события.
– Глядите, там папа! – закричал один из малышей, заметив Роберта Армстронга.
– И Робин! – раздался другой голосок.
– А кто эта девочка? – спросил самый младший член семьи.
– Да, – эхом откликнулся глубокий голос Армстронга, и звучал он сурово, хотя и негромко, поскольку вопрос не предназначался для посторонних ушей, – кто эта девочка?
Робин приложил палец к губам.
– Тише! – призвал он сестер и братьев. – Ваша племянница спит.
Дети сгрудились вокруг него; их юные сияющие лица были обращены к девочке, теперь уже невидимой для толпы.
– Дождь начинается! – заметил кто-то.
И тотчас же, после нескольких предупредительных капель, на них обрушился ливень. Вода потекла по лицам, мокрые волосы женщин повисли сосульками, потяжелевшие юбки облепили ноги. И вместе с ливнем ко всем наконец-то пришло осознание, что они только что были свидетелями не спектакля, а настоящей, жизненной трагедии. Люди опомнились и со смущенным видом начали разбегаться в поисках укрытия. Кто-то стал под деревьями, другие набились в ярмарочные палатки, а многие устремились к трактиру «Лебедь».
Философия «Лебедя»
История, которую во время свадебного застолья этим утром обсуждали как уже завершенную, неожиданно продолжилась и приняла новый оборот, с чем нельзя было не согласиться. Свидетели последних событий пересказывали их снова и снова, уточняя все подробности касательно остроносой женщины, драматичного обморока Хелены Воган, застывшего взгляда мистера Вогана и нежных чувств Робина Армстронга. А когда они вспомнили все, что только можно было вспомнить, алкоголь вдохновил их на воспоминания о том, что «вроде бы было», и даже о том, чего не было вовсе. Всех волновали следующие вопросы: «Что теперь предпримут Воганы? Как миссис Воган перенесет случившееся? Смогут ли Воганы как-то уговорить Робина Армстронга вернуть им девочку? Почему дело не дошло до мордобития? Может ли таковое все же состояться, но позднее – завтра или послезавтра?»
Бражники заспорили, разделившись на две группы, – одни настаивали, что девочка является Амелией Воган, ссылаясь на уверенность миссис Воган, а другие скептически качали головами и указывали на сходство ее мягких светлых волос с шевелюрой Робина Армстронга. Они обратились к истокам, заново рассмотрели все эпизоды этой истории в свете вновь открывшихся обстоятельств, взвесили аргументы в пользу той или иной версии. Неожиданно снова всплыла тема похищения – ибо если девочка действительно была Алисой Армстронг, то куда же в таком случае подевалась Амелия Воган? История с ее исчезновением, ушедшая было в тень после того, как девочка нашлась, опять выплывала на свет.
Генри Донт, который основательно потрудился на ярмарке, фотографируя всех желающих, теперь занял столик в углу зимнего зала и налегал на ветчину с гарниром из картофеля и кресс-салата.
– Все подстроила няня, – настаивал сборщик салата, сидевший у окна неподалеку от Донта. – Я всегда говорил, что без нее в этом деле не обошлось. С какой стати девчонке среди ночи выходить из дому, если только у нее нет злого умысла?
– Умысел умыслу рознь… Возможно, она замышляла что-то совсем другое, а не похищение. Спуталась с кем-нибудь, – предположил его собутыльник.
Первый работяга покачал головой:
– Я был бы не прочь с ней спутаться, да только она бы не согласилась. Она не из таковских. Ты слышал, чтобы она когда-нибудь с кем-нибудь путалась?
Оба располагали достоверной информацией обо всех местных девицах, склонных путаться с кем ни попадя, и, обсудив этот вопрос досконально, пришли к выводу: нет, она точно не из таковских.
– А что с ней случилось потом? – поинтересовался Донт.
Сборщики салата переглянулись.
– Не нашла другой работы. Никто не хотел доверять ей своих детей. И она уехала в Криклейд, к своей бабушке.
– В Криклейд? А, драконий край…
Криклейд – симпатичный старинный городок в нескольких милях от Рэдкота – был известен тем, что неоднократно подвергался нападениям драконов. Донт планировал сделать там несколько снимков для своей книги.
Он вновь склонился над тарелкой, продолжая прислушиваться к разговорам о событиях двухлетней давности. Рассказчики так и этак препарировали и переосмысливали те события в поисках ниточек, которые могли бы связать обе истории воедино. Однако концы этих ниточек никак не желали сходиться.
Одна из Марготок
