– Хотите, расскажу вам историю?
– Конечно. Я весь внимание.
Джонатан уставился в темный угол, где, как он знал, рождались все отцовские истории. Высочайшая сосредоточенность этого взгляда свидетельствовала о начале творческого процесса. Наконец, почувствовав себя готовым, он открыл рот и выпалил скороговоркой:
– Однажды, давным-давно, один человек въехал в реку на повозке с лошадью – и больше его никогда не видели!.. Ох нет! – Он скривил лицо и раздраженно взмахнул рукой. – Все не так! – вскричал он с беззлобной досадой. – Я пропустил середину истории!
С этими словами Джонатан ушел практиковаться на новых слушателях, а Донт отдал должное пирогу Марго, попутно внимая речам за соседними столиками. Трагическая история Робина Армстронга, сходство его волос с волосами девочки, речные цыгане, материнский инстинкт…
Лодочный мастер Безант сидел тихо, пока остальные разбирали историю по косточкам и складывали ее снова сотнями разных способов. По поводу внешнего сходства девочки с Воганами или Армстронгами, как и поводу ее воскрешения из мертвых, он не мог сказать ничего конкретного и потому молчал, вполне довольствуясь своим невежеством. Но когда дело касалось вещей, в которых он хорошо разбирался, мастер не упускал случая вставить свое веское слово.
– Она не Алиса Армстронг, – вдруг заявил он.
От него тотчас потребовали объяснений.
– Мать Алисы в последний раз видели в Бамптоне на пути к реке, и малышка была с ней. Верно?
С этим все согласились.
– Ну так вот, за всю свою жизнь, а мне уже семьдесят семь, я не припомню случая, чтобы мертвое тело – или бочка, или потерянная шляпа, или что еще – плыло вверх по реке, против течения. А вы можете такое вспомнить? Кто-нибудь может?
Бражники покачали головами.
– То-то же.
Он произнес это как окончательный вердикт, и на краткий миг у всех сложилась уверенность, что наконец-то четко обозначена хотя бы одна их множества нестыковок в этой истории, ускользающей, как вода между пальцев. Но потом раскрыл рот кто-то из батраков:
– Скажи-ка, а помнишь ли ты хоть один случай – понятно, до прошлого солнцестояния, – когда утонувший человек вернулся бы к жизни?
– Нет, – сказал Безант, – такого я не припоминаю.
– Стало быть, – философски заключил батрак, – если что-то кажется нам невозможным, это еще не значит, что оно не может реально произойти.
Трактирные мыслители впали в задумчивость, которая вскоре обернулась бурной дискуссией. Если нечто в принципе невозможное вдруг происходит в реальности, не увеличивает ли это возможность того, что с чем-то другим в принципе невозможным вдруг произойдет то же самое? Это была величайшая головоломка из всех, с какими им доводилось сталкиваться, и они обрушили на нее всю мощь своего коллективного разума, не оставляя без внимания ни единой мелочи. Много бутылок эля опустело, и много тяжких головных болей стало следствием их усилий по прояснению данного вопроса. Они пили и размышляли, пили и обсуждали, пили и спорили. Их мысли закручивались водоворотом и устремлялись к неведомым глубинам, открывали подспудные течения внутри других течений, сталкивались со встречными потоками; и порой разгадка уже маячила перед глазами, но в конечном итоге, при всей интенсивности споров, они ни на йоту не приблизились к истине.
Еще в разгар философского диспута Донт, умудрившийся остаться трезвым, поднялся, тихонько выскользнул из трактира и отправился на «Коллодион», пришвартованный у старой ивы всего несколькими ярдами выше по течению. У него еще было много работы.
Самая короткая ночь
В Баскот-Лодже слуги отнесли хозяйку в ее спальню на втором этаже и оставили ее на попечение Риты и экономки. Хелена, похоже, не замечала рук, которые снимали с нее одежду и облачали в ночную рубашку ее беспрестанно трясущееся тело. Ее кожа была бескровной, глаза смотрели в пустоту, и, хотя губы шевелились, она ничего не произносила и не откликалась на обращения. Ее уложили в постель, но она не могла заснуть, раз за разом приподнималась и протягивала руки, как к девочке на ярмарке, словно повторяя ту сцену. За этим последовали судорожные рыдания и вопли – нечленораздельные вопли боли и ужаса, разносившиеся по всему дому.
Рита с трудом заставила ее принять снотворное, но препарат оказался слабоват и действовал медленно.
– Может, дадите ей что-нибудь посильнее? Если она в таком состоянии…
– Нет, – сказала Рита решительно. – Я не могу.
Постепенно, впрочем, лекарство брало верх над ее перевозбужденным рассудком, и Хелена начала успокаиваться. Но даже в последние моменты перед погружением в сон она сделала попытку привстать.
– Где… – пробормотала она, разлепляя веки, – Амелия?
В конце концов ее голова опустилась на подушку, глаза закрылись, и следы страшных потрясений этого дня изгладились с ее лица.
– Пойду скажу мистеру Вогану, что она уснула, – сказала экономка миссис Клэр, но Рита задержала ее на несколько минут, чтобы задать вопросы о здоровье Хелены в последнее время.
Немного погодя Хелена вышла из полудремы, и к ней тотчас вернулись ужасные воспоминания о последних событиях; боль и тревога ничуть не уменьшились.
– Где она? – надрывно рыдала Хелена. – Где она?! Энтони поехал за ней, чтобы вернуть домой, да? Я должна поехать сама. У кого она сейчас? Где она?!
Но ее тело было слишком изнурено, чтобы привести в исполнение эти отчаянные порывы. Ей не хватало сил даже на то, чтобы откинуть одеяла и самостоятельно подняться с постели, не говоря уже о том, чтобы сесть в лодку и плыть до Келмскотта или ехать на поезде в Оксфорд.
Столь велико было ее горе, что оно отнимало у Хелены последние силы; теперь она все чаще затихала и подолгу лежала молча, с невидящим взглядом и неподвижными конечностями.
Во время одного из таких затиший Рита взяла ее за руку и сказала:
– Хелена, вы в курсе, что ждете ребенка?
Хелена медленно сфокусировала взгляд на ее лице, не вполне понимая, о чем идет речь.
– Когда вас принесли сюда, я надевала на вас ночную рубашку и заметила, что вы начали полнеть. Миссис Клэр говорила, что накануне вы съели много редиса, вам стало дурно и она отпаивала вас имбирным чаем. Но вас тошнило совсем не из-за редиса. Дело в беременности.
– Но это невозможно, – сказала Хелена. – После исчезновения Амелии у меня прекратились месячные. И с тех пор их не было ни разу. Так что вы ошибаетесь.
– В подобных случаях способность к зачатию появляется за несколько недель до возобновления месячных. И если в это самое время зачать ребенка, месячные так и не наступят. Именно это случилось с вами. Через полгода вы снова станете матерью.
Хелена растерянно моргала. Потребовалось время, чтобы информация в полном объеме дошла до ее истерзанного сознания, а когда это наконец произошло, она тихонько охнула и приложила ладонь к своему животу. На ее губах возникла слабая улыбка, и покатившиеся по щекам слезы были уже
