Парни встали и отошли от распластанной на ковре Мэнди. Крис и Роб одеваются. Тишина какая-то напряженная. Наказанная двумя парнями девушка начинает медленно подниматься.
— Марк, — к Фейберу обращается один из наших одноклассников. — Можно мне тоже?
— Конечно, — спокойно отвечает Марк.
Парень встает, подходит к Мэнди и все начинается заново. Возмущенные, но уже не такие громкие визги девушки, попытки побега, укрощение строптивой, ее подчинение, и вот уже Мэнди вновь с азартом… берут. Хотя тут больше подходит другое, куда более грубое слово.
Вскоре разгоряченные представлением и алкоголем девушки стали много позволять своим ухажерам. И пока один или два парня наказывали Мэнди, остальные тоже времени терять не стали, парочками или компаниями начав свои развлечения.
Марк, между тем, в своих поглаживаниях и ласках тоже становится куда более смелым, рука Фейбера уже забралась под подол моего не самого длинного платья и ласкает внутреннюю сторону бедра почти у самого края трусиков. Это ужасно возбуждает, нервирует и стесняет. Пытаюсь убрать или хотя бы придержать руку Марка, но не преуспеваю. Ерзаю на парне, пытаясь хотя бы соскользнуть с колен Фейбера, и чувствую, как тот из-за моих действий все сильнее и сильнее возбуждается, прижимая меня к себе все крепче. Попой чувствую.
Замираю. Надо успокоиться и перестать так тяжело и возбужденно дышать. По ощущениям, внизу живота все словно плавится от желания.
— Если хочешь, можешь больше не смотреть, — шепчет мне на ухо Марк. — Можем вообще уйти отсюда. В спокойную обстановку. Здесь недалеко.
Вот это у меня выбор. Оставаться в зале или уединиться с Марком в приватной комнате.
Между тем третий парень закончил свое дело наказания и, удовлетворенный, отошел.
— Пить, — жалобно стонет Мэнди.
Марк кивае, и к девушке подходит тот же официант, что и в первый раз. Заметила, что молодого официанта потряхивает. Да на нем лица нет.
Мэнди хватает с подноса бокал и жадно пьет. Нет, совсем не воду.
— О, а пусть Мэнди теперь официант накажет, — весело и пьяно кричит Роб. — Вот это прикольно будет. А то для нашей Мэнди и не наказание все это. Подумаешь, все свои почти. Ну пусть и не альфа, все равно рано или поздно до других очередь дошла бы. А тут — прислуга, неклановый.
Мэнди бросила яростный взгляд в сторону Роба.
Почему-то мне сейчас больше всех жалко бледного трясущегося официанта.
— Если этот парень хочет принять участие, пускай, — оказал Марк милость. То есть официант может и отказаться.
Я чего-то не понимаю в этой жизни и людях. Вместо того чтобы оказаться этот… официант кивнул, быстро отставил поднос и поспешно расстегнул и снял брюки, обнажив свой уже готовый к подвигам довольно внушительный орган.
Те ребята, что наблюдали за этой сценой, восторженно заулюлюкали и зааплодировали.
Мэнди зарычала, когда к ней нагнулся трясущийся, как теперь понимаю, далеко не от страха официант. Парень замер, не зная, что ему делать. Уж чтоб с обычным человеком справиться, сил Мэнди хватит.
— Не дрейфь, щуплый, я помогу, — произносит донельзя довольный Роб и вновь выходит на середину круга. — Начинай. Если что, я подержу.
Что именно подержит, Роб не уточнил.
И вот все началось заново. Официантик пыхтит, закатывая
