— Тормози! — крикнул он вознице. Как он мог забыть? Сегодня же король собирался подписывать указ о преемнике на военное время! В столицу должен был спешно приехать генерал Флэймдор, с которым у него планировался поздно вечером важный разговор. После этого генерал уезжал обратно, на границу, и продолжал дальше готовиться к отражению удара Кразора. Что это, если не еще один штрих все той же картины?
Долимар подозвал знаком одного из телохранителей.
— Скачи к воротам. Спроси у солдат о генерале. Если он уже в городе, пусть сейчас же отыщут его и передадут… — Долимар едва не сказал «приказ», но вовремя остановился. Как и над эффи, прямой власти над армией у курсоруса не было. — Мои слова. Пусть поспешит ко мне к западному маяку, по срочному делу Короны.
Всадник кивнул и направил коня в сторону дворца. Экипаж курсоруса продолжил свой путь. У моста, отделяющего Кварталы Бедняков от остального города, их нагнали трое всадников.
— Приветствую вас, Долимар, — с ходу обратился к нему статный мужчина с короткой стрижкой. Одного взгляда на него хватало понять, что это был высокопоставленный военный. Флэймдора выдавала не столько одежда и оружие, сколько внутренние достоинство и уверенность, которые сразу бросались в глаза. Даже в седле он держался по-особенному, словно проезжал мимо строя своих солдат и собирался произнести воодушевляющую речь.
— Госпожа, — генерал сдержанно поприветствовал спутницу Долимара кивком и тут же повернулся обратно к нему. — Могу я спросить у вас, что происходит? Я почти загнал десяток своих лучших скакунов, не говоря уже о потраченных сферах силы, чтобы примчаться в столицу как можно скорее. А меня встречают закрытые ворота дворца.
— Рад вас видеть, Декар, — искренне улыбнулся Долимар другу. А другу нужно было знать правду. Присутствие эффи его не беспокоило, Долимар уже рассчитывал упрятать женщину по прибытию к маяку, чтобы она не смогла переговорить с Зендором, но передумал. Будет лучше, если он не станет удерживать ее, а посмотрит за ее действиями. Да и говорить то, что ей было не положено слышать, он не собирался.
— В столице заговор. Арестован канцлер. Дворец закрыт.
— Понятно, — нахмурился Декар. — В толпе у ворот гуляли слухи, но верить слухам… Я едва не вошел во дворец силой, хорошо, что подоспел ваш человек.
— Не ходили ли там слухи о взрыве западного маяка?
«Интересно, как поступил бы Плайс, если бы Декар и вправду пошел на штурм?» — спросил сам себя Долимар.
— Такого я не слышал, — пожал широкими плечами Декар. — Вы направляетесь туда? Раз уж дворец закрыт, могу ли я сопровождать вас?
— Именно на это я и рассчитывал! — Долимар говорил быстро, чувствуя, что время уходит. Экипаж стоял перед мостом, окруженный всадниками. — Едем! Потом вместе вернемся во дворец.
— Мои солдаты нужны? — генерал умел задавать правильные вопросы. И, дождавшись кивка курсоруса, обратился к сопровождающему его всаднику, одетому, как и он, в строгий военный мундир. — Гилкер! Собери солдат и быстро к западному маяку.
Экипаж, генерал Флэймдор и два телохранителя поехали через мост, четвертый всадник развернулся и поскакал к дворцу. Стоило только экипажу съехать с моста, Листэль зашипела от боли и схватилась за голову.
— Что с вами? — удивился курсорус, с тревогой вглядываясь в побледневшее лицо женщины. — Что случилось?
— Что-то плохое, господин Долимар, — Листэль без остановки терла виски, а между ее пальцами проскакивали едва заметные голубые искорки. Эффи лечила себя. — Использование магии начинает причинять боль, и чем сложнее магия — тем сильнее боль. Словно кто-то не хочет колдовства. Эти странные зеленые потоки — думаю, дело в них. Я с трудом удерживаюсь в эфире.
— Оставьте. Передохните. На месте посмотрите снова, — Долимар с трудом скрывал волнение, охватившее его. Он обменялся взглядами с Декаром, который лишь молча поджал губы.
Не делает ли он сейчас серьезной ошибки, решив лично посмотреть на разрушения, в который раз думал Долимар, снова и снова взвешивая в уме известные ему факты. Нет, он не мог поступить иначе. Нужно было самому убедиться в том, что в этот раз удар солханцев пришелся мимо цели.
Вскоре экипаж резко затормозил прямо перед толпой потесненных зевак, зажатых на узкой улице между домами прямо перед выходом на площадь. Телохранители быстро расчистили проход для Долимара, Листэль и Декара, стражники, завидев курсоров, молча расступились, и все пятеро оказались на краю площади перед грудой камней, что недавно были высокой башней-маяком.
Глава 26
Первые три слова, возникшие в голове Селиссы, стоило ей только выпрыгнуть из лодки на скользкий причал Диссы, — вонь, теснота и грязь. Дурной запах, от которого шла кругом голова в разгар солнечного дня, исходил со всех сторон. Рыбные отбросы, тухлая вода у причала из-за сбрасываемых отходов жизнедеятельности, немытые потные тела людей — все это смешивалось в ужасную вонь, висящую в воздухе и едва не сбивающую неподготовленного человека с ног. Селисса, почувствовавшая этот аромат задолго до того, как два дюжих гребца доставили ее к берегу, первым делом притупила магией свое обоняние, использовав один из амулетов под платьем. А ступив на причал, отключила совсем. Это помогло, хоть глаза и продолжали слезиться.
Теснота была обычным портовым явлением любого города, имеющего выход к воде, но в Диссе она почти дотягивала до давки. Столица Давора была безальтернативной точкой на маршруте любого торговца, пожелавшего заработать на щедрых радэнцах. В любое время дня и ночи причал был заставлен торговыми кораблями, а тем, кому не хватило места, приходилось ждать своей очереди на рейде вдалеке. Если капитан не имел связей с портовыми чиновниками, это ожидание могло затянуться на несколько дней.
Ну и порт сам по себе не был достаточных размеров для такого внушительного количества торговцев. А в преддверии войны желающих поскорее обернуть товар в звонкую монету стало вдвое больше. Людям приходилось протискиваться по узким проходам между нагромождением складов, хранилищ и дешевых таверн с борделями. И это учитывая то, что несколько лет назад торговые гильдии через канцлера провели указ, по которому они оставили старый порт и возвели новый, в три раза больше предыдущего.
Из всего этого и выходило логичным следствием третье слово в голове мэйры — «грязь». Она была повсюду, как и вонь. Под ногами, на стенах и даже на самих людях, которые, казалось, даже не обращали на нее внимания, мирясь с такими неудобствами, словно так и должно было быть.
Солханский порт, сырой и холодный каменный
