Что это? Привидение? Я, оказывается, тоже могу напугать, не все же меня.
Мама-а-а-а! Чья-то огромная тень налетела, напугав до полусмерти!
— Кыш!
Проводник! Фу, мерзкий кис, я ж чуть… Псих!
И-и-и-и-и-и!
«Нельзя! Нельзя! К Оку нельзя подходить! Никому нельзя, кроме Хозяина! Развеет, испепелит!»
Понятно. Интересно, если я теперь понимаю Проводника, значит, и он меня тоже? Надо попробовать.
— Не смей мне мешать! Понял?!
Кис завис на мгновение и, равнодушно похлопав крыльями возле моего носа, беззвучно исчез. Оказывается, я еще и мысли его читаю: «Как знаешь! Я тебя предупредил. Всё, умываю крылья!»
Котел поблескивал во тьме зеленоватыми искорками. Можно было, конечно, приказать зажечь свет, как я делала всякий раз, когда чистила кубок, но… не хотелось.
— Привет.
Нет, так не годится. Ничего не получится.
— Приветствую тебя, Око Преисподней! — я подхватила длинную юбку, сделала, как могла, реверанс.
Может, на колени надо встать? Порезать руку, чтоб пошла кровь? Подношение какое-нибудь… Жертва! Вспомнила! Некромант туда кидал какую-то тухлую рыбу. И заклинания бормотал.
Пока я думала — совсем замерзла. Уселась на пол, замотала в ткань платья окоченевшие ноги. И вдруг стала говорить. Как-то вылилось из меня все, что накопилось за последнее время. Око умело слушать. На особо душещипательных моментах вспыхивало зеленым светом. Иногда вздыхало. Иногда хихикало. Понимающе молчало. В общем, мне с ним было хорошо, даже если все это мои фантазии. Я сидела в темном подвале и вслух проговаривала историю своей жизни. Про Влада-некроманта, «любовь» к которому сейчас выглядела настолько нелепо, что было ужасно стыдно. Про мое увлечение гот-культурой и попытку влиться в их компанию. Про папу и маму.
— Знаешь… Они у меня… очень хорошие. Папа — мастер по спецэффектам, а мама — гример. Они работают в кино. Отец может все! Взрывы, фейерверки. А мама… Она только готовить не умеет. Зато такие уши эльфа в кастрюлях варит — как настоящие! Она кого угодно в дракона превратит — не отличишь. Поэтому дома готовлю я. Ничего сложного. Гугл в помощь…
Око уже не мигало, оно ровно светилось, становясь все ярче, но я так увлеклась, что даже не заметила.
— Предки… Настоящие друзья, понимаешь? Ты знаешь, что значит настоящий друг? Это когда тебя понимают. Принимают таким, какой есть. Поддерживают, несмотря ни на что. Они…
Око вспыхнуло! Котел стал прозрачным.
Это… Это… Отец! Смотрит в одну точку и что-то сжимает в кулаке. Медленно подносит к лицу что-то маленькое. Кольцо! Бабушкино кольцо! Зеленый листочек горит изумрудным огнем.
Мама сидит на кухне с полотенцем в руках. Форточка открыта. Дым. Наверное, опять что-то сожгла. Синяки под глазами. Седая прядь у виска. Мама. Мамочка!
Вдруг все исчезло. Нет! Нет, Око, пожалуйста! Не разлучай меня с ними! Не надо!
Зеленый свет. Снова топот кошачьих лапок где-то в глубине, но уже не так страшно. Я обхватила руками колени и вновь уставилась перед собой.
— Покажи мне… Покажи!
Библиотека. Это… Это я! Вскочила, подбежала к окну, рванула портьеры, распахнула ставни! Откуда у меня столько сил? Они же тяжелые! Картинка исчезла, но лишь на мгновение. Вот еще одна. Башня. Я танцую под дождем, сливаясь со стихией всем своим существом. Мужчина. Поцелуй.
Вспомнила! Все вспомнила, до мельчайших подробностей! Так, будто это было вчера! Собственно, это и было вчера.
— Спасибо, Око! Ты настоящий друг! Ты… ты… Ты круче, чем Гугл, честное слово!
Встала. Мышцы затекли, ноги окоченели. Надо идти наверх. Попросить у Эллы обувь. Да и от завтрака я бы не отказалась. А потом…
Потом придется извиняться. Я сама. Сама его поцеловала! И ничего, скорее всего, этот бодибилдер мне не сделал. Просто боялся, что я снова что-нибудь выкину.
И все-таки два вопроса остаются открытыми. Первый — что это на меня вчера нашло? Гроза, в конце концов, не полнолуние! И второй — если ничего не было и маг Смерти как порядочный человек просто проявил заботу, то… С чего это я с сегодняшнего дня стала его гостьей? Подозрительно. Очень. Но извиниться все равно нужно.
Он
Вальдар ап Морт прибыл в замок тринадцатилетнего Владыки, и ждать чего-то приятного от этого приглашения не приходилось. Хорошо, если удастся уйти живым.
Мальчишке может прийти в голову что угодно! Его опекун ненавидит бывшего Главного дознавателя лютой некромантской ненавистью, так что…
Шаги гулким эхом раздавались над головой, растворяясь в дыхании Крон-Морра — старинного замка в столице.
Славься, Крон-Морр! Обитель Смерти, душа некроманта, дыхание Владыки Вимории! Да хранит тебя Око Преисподней, да стоят у ворот твоих Стражи, охраняя покой твоих снов. Славься, Крон-Морр!
Поклоны кисов над головой. Научить, что ли, и своих так кланяться? С другой стороны, зачем? Мысли о собственном жилище вернули к последним событиям. Слуги получили распоряжения — и о Чудовище позаботятся. Надо же… Кроме как о подкинутой девице, которую ему подсунули, чтобы погубить, — и позаботиться больше не о ком.
Не о ком… Кроме, пожалуй, юного Владыки Владиса Третьего. Сына друзей их рода, практически племянника, ребенка, выросшего под его неусыпным оком…
Он ли не пестовал? Он ли не наставлял? Не просил саму Смерть о милости? Не шептал на пороге Преисподней: «Не оставь в трудный час его душу…»? И вот теперь, после того как трупная язва забрала их отцов, глупый подросток взбунтовался против его опеки!
Плохо. Очень плохо. Нехорошо…
Конечно, мальчишка попал под дурное влияние, вовремя и грамотно оказанное родственниками покойной Владычицы. Двоюродный брат Катарины — слабый некромант, но ловкий вельможа — от одного лишь имени Вальдара ап Морта впадал в ярость. Несчастный всю жизнь грезил таким же влиянием, каким был облечен Главный дознаватель, друг и правая рука покойного Владыки.
Однако сказать, что во всем виноват лишь род Мортимерров, было бы неправильно. Он, Вальдар ап Морт, маг Смерти, Страж Преисподней, в прошлом — Главный дознаватель Вимории, тоже приложил немало сил! И, как ни
