Костюшко терпеть не мог лести, особенно такой открытой, и криво усмехнулся.
— Вы преувеличиваете мою популярность среди простых людей. Если бы народ поддержал объявленное мною «посполитое рушение» в начале нашего восстания, то война 1794 года не закончилась бы так быстро, — пояснил он Фуше, пытаясь сообразить, к чему поёт ему дифирамбы этот высокопоставленный чиновник, — а Речь Посполитая не исчезла бы с карт Европы.
Фуше напрягся, как гончий пёс, почуяв приближающуюся дичь. Теперь надо только взвести курки и выждать нужный момент для точного выстрела.
— Что поделаешь, народ, не желающий кормить свою армию, вскоре будет вынужден кормить чужую, — повторил он афоризм Наполеона, услышав его когда-то от императора на одном из светских приёмов. — Но сейчас наступают другие времена: союзники России уже не так сильны, как это было при Екатерине. Да и Россия уже не та: русский император Александр ещё молод и неопытен... Европа снова на пороге новых перемен, — «взводил курки» Фуше.
— Вы меня пригласили пофилософствовать по поводу будущего Европы? — Костюшко начал надоедать этот танец вокруг его персоны и он хотел быстрее закончить этот неприятный для него разговор с воспоминаниями о поражении его народа.
— А вы смелый человек, — Фуше недовольно откинулся в кресле. Ему не нравился тон Костюшко и его вызывающее поведение. Как-никак, а с этим стариком разговаривает человек, которого боятся и перед которым раболепствуют даже лица высшего света империи.
— Но со смелостью можно всё предпринять, но не всё можно сделать, — продолжал Фуше цитировать Наполеона. — У вас горячее сердце патриота своей родины, но у большой политики нет сердца, а есть только голова.
— Давайте говорить по существу: у вас есть ко мне какое-то предложение? — конкретизировал Костюшко суть беседы, делая разговор более жёстким.
Фуше вынужден был «проглотить» и это.
— Император Франции Наполеон Бонапарт предлагает объединиться: ваше горячее сердце и народная любовь и его армия и всяческая поддержка, а она уже сейчас дорогого стоит, — выложил Фуше наконец-то главную цель их встречи.
Костюшко всё понял. Наполеону нужен лидер, который под лозунгами свободы и независимости родины, с идеей восстановления государственности некогда великой страны ввергнет поляков и литвинов в новую войну. А после её завершения Наполеон станет ещё одним, а скорее всего — единственным, дольщиком тех территорий, где они проживают. И этим лидером должен стать он, Тадеуш Бонавентура Костюшко.
«Не получится по-вашему, господа. А если и получится, то без моего участия, — решил для себя Костюшко. Он вспомнил польские легионы под командованием Домбровского и их судьбу. — Это всё слова, которые Наполеон умеет красиво говорить, а что на самом деле сможет получить народ от нового оккупанта, кроме обещаний?.. Однако из этой ситуации мне надо как-то выходить...»
— Вы предлагаете мне организовать новое освободительное движение на территории бывшей Речи Посполитой? — задал конкретный вопрос Костюшко.
— Не только организовать, но и возглавить его, как это было в 1794 году, — также конкретно ответил Фуше, радостно предвкушая, что «рыба схватила наживку».
— А дальше?
— Что дальше? — не поняв вопроса Костюшко, спросил Фуше.
— Что будет дальше, если восстание перерастёт в серьёзные военные действия?
— Тогда с помощью доблестной армии Наполеона Бонапарта территория Польши восстановит свою государственность, — подошёл к предполагаемому конечному результату Фуше.
— В каких границах? — продолжал «допрос» Костюшко, раздражая Фуше.
— Император не уполномочил меня обсуждать вопрос о будущих границах Польши.
— А что будет потом? — не унимался Костюшко.
Фуше начал нервно стучать пальцами по подлокотнику кресла. Слишком дотошным оказался этот Костюшко.
— А дальше... Вам предлагается возглавить новое государство, которое войдёт в состав нашей империи, а также его армию, — непроизвольно озвучил Фуше главную цель своего императора, чем лишь подтвердил догадки Костюшко.
«Всё, надо заканчивать. Ничего нового и необычного Бонапарт не предложил», — решил про себя Костюшко, но вслух сказал:
— Хорошо. Однако мне надо ещё подумать над вашим предложением.
— Да-да, конечно, я вас понимаю, — заулыбался опять Фуше, натягивая на себя старую маску доброжелательности. — Принимать решение сразу — это было бы легкомысленно с вашей стороны. Вопрос очень серьёзный и заслуживает того, чтобы к нему вы подошли со всей ответственностью.
Фуше встал, давая понять Костюшко, что пора заканчивать разговор. Поддерживая его за локоть, он проводил гостя до двери и ещё раз обратился к нему:
— От вашего решения зависит будущее вашей родины... И ваше будущее, — намекнул Фуше на перспективы, которые открываются для Польши и для Костюшко лично.
— Я пришлю письменный ответ императору в ближайшее время, — пообещал Костюшко и, откланявшись, удалился из огромного зала...
В тот же день Фуше доложил Наполеону о состоявшихся переговорах. Император остался доволен тем, как прошла эта встреча. Он был уверен, что Костюшко примет его предложение и возглавит национальное движение польских патриотов. Дело только во времени и месте, откуда это движение могло бы получить своё начало, но это уже его, Наполеона, забота.
— Войско баранов, возглавляемое львом, всегда одержит победу над войском львов, возглавляемым бараном, — самодовольно выдал миру очередной афоризм Наполеон, не конкретизируя, кого он имел в данный момент в виду.
Однако через неделю у Фуше было очень плохое настроение. Оно было испорчено императором, который посчитал важную миссию Фуше в вербовке Костюшко в качестве лидера нового польского восстания полностью проваленным.
В этот день Фуше передал нераспечатанное письмо Костюшко к императору Наполеону Бонапарту с согласием возглавить восстание на территории Польши... но с условием! Какая наглость со стороны этого старика! Проживая на территории Франции, он ещё ставит императору этой страны условия!..
Наполеон получил оплеуху от того, от кого никак не ожидал. Костюшко выдвинул ему дерзкие требования: «...если Наполеону нужна моя помощь, то я готов её оказать, но при УСЛОВИИ, что французский император даст ПИСЬМЕННОЕ обещание ОПУБЛИКОВАТЬ в газетах, что в Польше будет установлена такая же форма правления, как в Англии, а границы возрождённой Речи Посполитой пролягут от Риги до Одессы и от Гданьска до
