Подумать только, я и вправду надеялась, что он образумится, упадет на одно колено и тут же признается в любви… Заговорит о том, что искал меня все эти годы, любил непрестанно…
Сколько в одном человеке хранится глупости?
Отвернулась и бросила через плечо:
— Можешь возвращаться, Рейс, я присоединюсь к вам уже в деревне.
— Почему, госпожа? — Не скрыв удивления, Рейс попытался меня остановить. — Я чем-то прогневил вас?
— Хватит! — закричала, сжав кулаки. — С меня достаточно! Убирайся, это приказ, ослушавшись которого, разрушишь условие. Я не хочу больше слышать о том, что здесь произошло. Ни слова! Ясно?
Посмотрела на дрожащие руки, почувствовала, как закипает внутри магия, грозясь пролиться артефактом, на сей раз — последним.
Не дам эмоциям отобрать единственное, что позволяет сохранить надежду на лучшее. Магию не отдам. Буду думать о чем угодно, кроме Рейса. Что говорил Илстин?
«Дыши, дай чувствам заполнить тебя, предоставь им место в душе. А потом обрети контроль. Ты не гнев, ты не радость, ты — Эви».
Как иногда не хватает учителя! Он был способен усмирить взбушевавшие всплески магии. Одного присутствия всегда сдержанного Илстина было достаточно, чтобы увериться в возможности преодолеть любую преграду. Ничего, справлюсь и сама. Хотела доказать Илстину, что смогу — нечего сворачивать на середине пути.
Вспорхнула вверх серой пташкой, сделала круг над деревьями цвета охры и ржавчины. Издала полный отчаяния клич.
«Сколько можно, Ева, одну и ту же любовь оплакивать раз за разом?»
Крылья сами задали направление. Куда же еще, как не в Бретель, к королевскому замку? Ладно, все равно куда лететь, лишь бы голову прочистить. Свежий ветер в лицо, шум крыльев, и не думать, не думать!
Знакомая королевская спальня была пуста. Кто-то оставил окно открытым. Я залетела внутрь, прошла в гардеробную, зарылась лицом в один из парадных камзолов, расшитых золотой нитью.
Один его запах сводит с ума, полнит сердце тоской и печалью. А Рейсвальд равнодушен… Та наша встреча оставила глубокий след во мне, он же давно о ней позабыл…
Ах, если бы могла я полюбить другого. Ответить на ухаживания Ги, завязать роман с одним из эмиров южных стран — те горячи и преданы, Маро говорит — искусны во всем: от верховой езды до изысканной поэзии. Нет же, Рейсвальд, один лишь Рейсвальд, только Рейсвальд, и другой не нужен.
Решительно вышла из спальни, птичкой полетела к окну Катрин. Что делает королевская невеста с утра? Отсыпается после бала?
Катрин не спала. Ее выворачивало в услужливо подставленную служанкой бадью. С зеленым лицом, с синими кругами под глазами, она сидела на постели в белой ночной рубашке с кружевами, позволявшей рассмотреть очертания идеального тела. Окно распахнулось, я успела вспорхнуть с подоконника, прежде чем содержимое вылили во двор. Меня лишь опахнуло сильным запахом спиртного.
Нежная фиалка пьет как сапожник? Катрин таит в себе немало секретов.
Она с тихим стоном прикоснулась к голове. Затем подсела к зеркалу и принялась спешно наносить рисовую пудру, скрывая нездоровый цвет лица. Лишь немного кривилась, выдавая боль, но в целом ее лицо было бесстрастным.
Ей не удалось долго просидеть. Еще один приступ тошноты скрутил девушку. А потом я заметила вокруг стройной фигурки нечто странное. Золотые нити магии, встопорщенные, словно от статического электричества, почти незаметные неприспособленному взгляду. Над Катрин ныне довлело некое магическое заклинание. Хотя… Я ведь исцеляла ее недавно, должна бы почувствовать остатки волшебства, тогда их не было! Или Катрин обратилась к волшебникам с просьбой совсем недавно, или из нее тянет магию что-то зловредное…
Завтра обязательно упомяну на собрании об увиденном. Устранять зловредную магию — наша обязанность. Обычно, когда все четырнадцать магов выпускают волшебную энергию в мир через себя дозированными дозами, голодные до магии существа не имеют возможности ее урвать. Самый крупный кризис последнего столетия произошел семь лет назад, когда выгорела Аривельда, за ней Чи-Линг, и оставшиеся волшебники с напором не справлялись.
Тогда в горах появились питающиеся людьми летающие ящеры, расплодились плотоядные черви, полупрозрачные паразитирующие на снах сильфы и другие магические существа, которых необходимо находить и развоплощать. Все они тянулись к людям, так как в Эйде свободная магическая энергия любит концентрироваться в человеческих тканях и волосах. Поэтому тут носят длинные волосы и женщины, и мужчины и относятся к ним осторожно. Не столь тщательно, как маги, но заговорить локон соперницы или подложить волосы под половик у порога — обыденное дело.
И то, как магия выходит из тела Катрин, очень подозрительно напоминает зловредную сеть-ловушку, расставляемую одним из магических существ.
Увидев достаточно, я поднялась в воздух и полетела в деревню. Душевные переживания уступили место насущным проблемам. По дороге вновь вспомнила о запасах на зиму, забеспокоилась о Мике, и мне удалось оставить неприятный разговор с Рейсом в прошлом.
Рейсвальд так и не понял, что именно в его словах вызвало острую реакцию ведьмы. За день в плену он уж решил, что начал понимать сложную душу колдуньи, и опять Эвитерра огорошила его.
Отчего такое чувство тягостной вины на душе, будто он щенка пнул? Что в его словах принесло столько боли?
Пресвятой Отец, он не хотел… Если бы Рейсвальд знал, как стереть с округлого милого лица выражение отчаяния! Она словно ждала от него чего-то. Знать бы — чего…
Вернувшись к телеге, король все не мог прийти в себя, вновь и вновь прокручивая странный эпизод. Может, не стоило признаваться, что увидел ее истинное лицо во время сна? Нет, колдунье лучше не лгать, не перечить, иначе нарушишь чертово условие… Нужно выполнить все. Все что угодно ради жизни Катрин.
В то же время полную правду сказать он тоже не осмелился. Разве мог признаться, что не в силах глаз отвести от истинного лица ведьмы, открывшегося во время сна? Что готов смотреть на это лицо, забыв о времени, словно окованный неведомыми чарами.
И все же, Эвитерра… Как прогнать застарелую грусть с лица колдуньи? Не потому, что обязан, а из-за того, что она всем пытается помочь, а о себе редко задумывается. Странно, обладая почти всевластием, заботиться о приблудном мальчишке. Рейсвальд
