Дишик сплюнул, но, как заметил Джай, не из-за отвращения к проделкам ведьмы, а скорее выражая презрение к сплетням.
- А как сдадим ее, - не унимался мельник, - так поглядишь, что слизень не придет!
Слизнем они, должно быть, называли гипока. Конечно, в этом году, и в последующие тварь здесь уже не появиться. Гипоки не терпят себе подобных в округе миль в сто. Убитый им - был единственной особью. Только если они в скором времени таки повесят эту несчастную, то припишут исчезновение гипока именно своей борьбе с ведьмачеством, а значит, продолжат с фанатичным рвением убивать женщин, выкалывать им глаза и выставлять, привязанные к деревьям трупы, на всеобщее обозрение.
- Мастер Судеб не одобрит, если вы убьете девушку! - заявил вдруг Скайси.
- Так ужо и не одобрит? - усмехнулся мельник, зло смерив монаха мутными глазками. - Когда это Мастер Судеб был на стороне всяческой нечисти? А как, по-твоему, монах, одобряет Создатель то, шо ведьмы вытворяют: детей жрут, кровь пьют, болезни насылают? Со смаргами кувыркаются? Ежели скажешь, что Он такое ободряет, - Вайк смачно харканул на пол, - то никакой ты не монах! А посланник той самой нечисти! Не зря ж вы с востока пришли - целехонькие! От любого нормального человека тама на востоке побывавшего, и косточек не осталось бы! А вы трое как выжили?
Адонаш привстал, наклонился к Вайку, посмотрел сверлящим взглядом и спокойным ледяным тоном произнес:
- Ты забываешь, селянин, что я Мастер Меча! Меня сожрать не так-то просто!
Мельник побледнел и отпрянул, он и в самом деле, по-видимому, позабыл, что Одаренный боец может убить десятерых, пока падает перышко... На самом деле - десятерых хорошо вооруженных и тренированных воинов, а обычных мужиков - гораздо больше.
- Извиняйте меня, добрые люди, - сказал, вставая, Джай, - но мне нужно отлучиться. Вот сапоги себе купил, а они, зараза - жмут! Схожу-ка я к сапожнику, поругаюсь!
- Так ты ж босым привык... - рассмеялся Дишик, - тебе любой сапог будет не в пору, овца тебя оседлай!
- Не ходил бы ты один ночью! Погодь до утра! - выкрикнул пастух Курог.
- Ага! Да еще и к сапожнику собрался! - подключился мельник. - Ежели тебя синяя смерть не поберет по дороге, то Аська точно сведет со свету!
- Дело они говорять, менястрель, - Дишик стал серьезен, - я тебя чумазого в своей телеге пол дня вез, ты мне, вроде как, не чужой ужо... Не ходил бы ты, подождуть твои черевики!
- Энтих междуморцев нечисть не берет, - доверительно сказал Пуйс - большой дока касательно земляков Джая, - мне купец рассказывал. Казав, шо однажды смарг пришел, его понюхал и не стал жрать. Их мать в детстве в специальной жиже раз скупает - и усе - они для нечисти, что для нас свинячий навоз - подойти противно!
- Правда это? - нахмурился кузнец, обращаясь к Джаю.
Тот ухмыльнулся:
- Чистая правда!..
Вырваться ему удалось лишь после еще одной порции вуривихи. Он направился к выходу под одобряющие слова кузнеца:
- Куница ему в подмышку! Вы только поглядить! Пять чарок в себя влил, а идет прямо, как танцует! Молодец, междуморец! Смарг тебя скрути! Молодец!..
Междуморец-молодец, еще, слава Мастеру Судеб, не скрученный смаргом, направился по окутанной вечерним сумраком деревне к знакомому уже ему дому сапожника. Улицы опустели. Кое-где лаяли собаки, а кое-где подвывали. Раздавалось блеяние, мычание, ржание и прочие звуки, издаваемые домашним скотом в стойлах.
Молодежь, которая, как он видел в других поселениях, обычно прогуливается по вечерам улицами деревни, распевая песни, Джаю не встречалась. За весь свой путь он столкнулся лишь с древней бабкой, волочившей пустое ведро. Поравнявшись с ним, та остановилась и приняла выкрикивать:
- Чего в сумерках один бродишь? Не боишься? Кто такой?
- А ты отчего одна, бабуль? Тоже не боишься?
- Так кому я, старая нужна? А ты молодой есче! Поживи, сынок, поживи - не спеши ложиться с синей смертью-то?
- Что за синяя смерть?.. - заинтересовался Джай, слышавший это выражение уже не первый раз за сегодня.
- Ты чи не знаешь? Откудова ты будешь такой?
- Из Междуморья.
- А... далече... Ну, лучше тебе и не знать... Иди, в дом иди, под крышу... Не шляйся после захода солнца, - и с этими словами бабка поковыляла дальше, а Джай принялся перебирать в уме всех тварей, созданных когда-то Штаймесмаром, размышляя, кто же из них может быть синей смертью. Или это какой-то неизвестный ему вид?
Асия
1188 год со дня основания Города Семи Огней. Завалонская долина. Деревня Низинка.
- Чего тебе нужно, междуморец? - хмуро спрашивал сапожник Бирбис, рассматривая не лицо Джая, а его ноги - по-видимому, узнал свои сапоги. - У нас после захода солнца не принято ходить одному. Да и двери мало кто открывает...
- Но ты открыл.
- Я - пропащий человек, - вздохнул Бирбис, тряхнув посеребренной головой - он поседел рано, раньше, чем обычно снег появляется в волосах других людей. - Да и сапоги, вижу, ты у меня купил, если они тебе не подошли, то это дело безотлагательное. Я не дозволю, чтобы ты распустил молву, будто я делаю непотребные вещи. Проходи.
Джай вошел, озираясь. Здесь
