Это пугало, но мастер приказал — я сделала.
Приехала в самый фешенебельный ресторан столицы, села за барную стойку, протянула карточку постоянного клиента бармену и получила стакан прозрачной, явно крепкоалкогольной жидкости. Послушно выпила все до дна, даже не закашлявшись — к тому времени нас уже тренировали пить яды, так что какой-то алкоголь был мелочью в сравнении с этим, но опьянение стало неожиданностью, и сильной.
Поэтому словно в тумане я проследила за тем, как бармен протягивает мне черный, запечатанный алым воском конверт, а на сейр приходит сообщение от мастера Кахиро: «Твой отец был похоронен сегодня утром. Генерал не желал отвлекать тебя от учебы, ты его гордость. Держись».
Я… держалась.
Медленно открыла конверт и прочла последние слова отца, адресованные мне:
«Служи Гаэре».
Все эти годы я выполняла его наказ ревностно и рьяно, но, наверное, я никогда не прощу его за то, что он не позволил даже попрощаться. Хотя бы попрощаться… просто попрощаться…
— Картнер, — раздался голос Эринс из каюты, — слушай, если ты там рыдаешь, то заканчивай это дело, у нас есть занятия поважней, чем самобичевание и прочая дребедень.
— Судя по твоему настроению, груша в тренировочном отсеке уже почила вечным сном, — отозвалась я.
— Угу, — подтвердила мое предположение разведчица. — Вылезай уже.
* * *Из душа я вышла с мокрыми волосами и в одном полотенце, уселась на кровать, внимательно глядя на Эринс.
— Знаешь, у меня какое-то плохое предчувствие, — неожиданно призналась она.
— У меня тоже, — призналась в ответ.
Сейли уселась на пол, обняла колени и умостила подбородок на них, затем задумчиво сказала:
— Ладно, с нами ассы, эти вытащат всегда и отовсюду, железные парни.
Вероятно. Утверждать точно я не могла — с этим подразделением мы редко пересекались.
— Давай дальше учить тебя выживанию, — как-то грустно улыбнулась Эринс.
— Что общего между выживанием и уроками по соблазнению? — поинтересовалась я, доставая расческу с полочки и принимаясь расчесывать мокрые волосы.
— Не скажи, — хмыкнула Сейли. — Мы прибываем на жестко патриархальную планету, где правят исключительно неслабые мужчины, и поверь, в этих условиях соблазнение — один из надежнейших способов выжить для нас с тобой.
— А что делать Гэсу и ассам? — Даже интересно стало.
— Ну, Гэс — спец по выживанию, ассы — собственно, асы выживания в любых условиях, как-никак бывшие десантники, а вот ты под моей ответственностью, и давай подстрахуемся на всякий случай от любых случайностей. В конце концов, знания лишними не бывают.
Вот тут я была с ней полностью согласна. А часы, демонстрирующие полночь, — нет.
Но мы продолжили.
Причем с постулата, в который я просто отказывалась верить:
— Мужчины влюбляются через ответственность, женщины — через постель, — сообщила Эринс.
На мое скептическое выражение лица отреагировала сказанным с тяжелым вздохом:
— Просто запоминай, у меня нет сил спорить и доказывать.
Запоминать бред было сложновато, и Сейли явно поняла мои мысли.
— Слушай, — сказала она после долгого разглядывания меня, — то, что мы цивилизованные люди, — вот это реальный бред. По факту, нами всеми правят инстинкты — правили, правят и будут править. Так вот, женщина в постели с мужчиной инстинктивно понимает, что может забеременеть, для ребенка нужна защита и опора, то есть отец, — все, мозг самки перестраивается, адаптируясь под самца. Это инстинкт, понимаешь? Женщины довольно сильно ограничены в возможностях размножения, поэтому автоматически партнер по постели воспринимается на уровень выше, чем те, кто до постели не дотянул. У мужчин же постель далеко не повод проникнуться чувствами к самке — иметь женщин он может столько, сколько пожелает, по пять штук в день при желании. Но если у него просыпается ответственность по отношению к конкретной… условно скажем, самке — все, щелк, зажужжало, включаются инстинкты, и он будет любить и защищать именно эту женщину и именно ее детей. Инстинкты, Картнер. Заметь, как среагировал на тебя первый пилот, как только осознал, что ты нуждаешься в его помощи. Собственно, поэтому мой совет — никакой постели до тех пор, пока мужчина не начнет чувствовать ответственность за тебя.
Она усмехнулась и спросила:
— Продолжаем?
Молча кивнула, переваривая услышанное.
— Долгий взгляд в глаза, — продолжила Сейли, — мы уже отработали этот навык, так что тезисно даю информацию. Учти, если ты смотришь мужчине в глаза примерно восемьдесят процентов разговора, он автоматически начинает ощущать заинтересованность в тебе как в женщине. Инстинкты.
Снова молча кивнула.
— Брови, — сказала Эринс, — брови, как ни странно, играют значительную роль — приподнимай их при встрече с мужчиной, это заставит его почувствовать, что ты рада встрече. Маленькая деталь — большие последствия. К таким же уловкам относится наклон головы при разговоре — это заставляет мужчину воспринимать тебя как заинтересованного собеседника, а те, кто интересуется нами, интересны нам.
Эринс посмотрела на меня долгим внимательным взглядом, я кивнула, демонстрируя, что все поняла.
— Еда, — продолжила разведчица, — внимательно смотри, как в твоем присутствии ест мужчина: если между вами выдвигается стол, чашка, тарелка — все, что угодно, он пытается абстрагироваться, прикрыться, закрыться, выстраивает стену фактически. В этом случае можно сказать — не твой мужик, но… если он тебе очень нужен, стена пробивается простым «Ой, а что это у тебя такое вкусное, можно я попробую?». Немного нахальства, еда с его тарелки, и… щелк, зажужжало — он тебя кормит, он за тебя отвечает, ты пробила стену и стала ближе.
— Запомню, — без особой уверенности в этом сказала я.
Сейли мой скептицизм поняла правильно и спросила:
— Спим?
Я кивнула.
Когда уже улеглись по кроватям и выключили свет, все же спросила:
— Эринс, кто тебя… этому обучал?
Она ответила не сразу, но все же ответила:
— Багор. Я из его подопечных.
С трудом удержала желание присвистнуть.
— Потом на курсах спортивного обольщения, когда мы Исинхая разрабатывали…
