— Спим, — заключила я.
— Угу, — отозвалась Эринс.
Но затем так же тихо рассказала:
— Картнер, эти знания спасали мне жизнь уже не раз и не два. На Гердне аборигены положили весь отряд — я выжила, потому что сумела «понравиться» сыну вождя. А потом сидела на нашей с ним свадьбе и смотрела, как едят тех, кто еще сутки назад жил, дышал и в целом был моей командой. К слову: с этим гамадрилом я не спала, как уже было сказано выше — постель следует откладывать до последнего, любыми способами, и так же любыми способами следует выживать, всегда, везде и в любых условиях.
— Я не слышала об операции на Гердне, — негромко сказала в темноту.
— Никто не слышал, — хмыкнула Эринс. — Разведуправление, в принципе, не распространяется о собственных «неудачах».
— Гердна вообще условно-цивилизована? — спросила я.
— Нет, — разведчица горько усмехнулась. — Нет, но ублюдкам хватило мозгов поковырявшись в упавшем на планету корабле, настроить сигнал SOS, а после радостно жрать всех, кто по наивности полетел спасать неведомых пострадавших… тоже уже сожранных, к слову. К нашим поступил сигнал после исчезновения седьмого корабля, мы прилетели просто проверить — ни один сканер не показал наличие разумной жизни на планете… Видишь ли, эти живут… жили под землей. И корабли они тоже утаскивали под землю, в карстовые пещеры. Собственно, за последним кораблем мы и сунулись… И… никто не выжил.
— А ты? — едва слышно спросила я.
— Перерезала горло гамадрилу в первую брачную ночь, что было непросто — мужик относился к дуалам и пытался перекинуться в звериную форму. Сбежала, пробралась на последний корабль, активировала систему самоуничтожения, поднялась на поверхность — из-за «свадьбы» корабль разведуправления закопать еще не успели — и покинула планету. После висела на орбите, наслаждаясь фейерверком. Напилась.
У меня… не было слов.
— Напилась, кстати, зря, с моими сломанными ребрами и прочими повреждениями алкоголь был явно не в тему, — безразлично добавила Эринс. — Но я ведь их даже похоронить не смогла… нечего хоронить уже было. И как-то смерть… к ней привыкаешь, а вот к тому, что даже хоронить нечего, — уже нет. С тех пор работаю или сама, или с Гэсом. Не могу больше в команде.
— Понимаю, — едва слышно выдохнула я.
— Наша служба и опасна и трудна, — усмехнулась Сейли. — Но понимаешь, когда я была на орбите, подлетел пассажирский крейсер. Они уловили сигнал SOS, и капитан принял решение помочь. Прикинь? Урод, у него семь тысяч пассажиров на крейсере, включая женщин и детей, куда ж ты лезешь геройствовать, мразь?! Считаные часы, Картнер, тупо считаные часы… они ведь погибли бы, причем все погибли бы. Там, на «кладбище кораблей», таких крейсеров было несколько… Собственно, после Багор вытребовал внесение изменений в кодекс капитанов пассажирских крейсеров — теперь отклонение от курса карается расстрелом.
— Семь тысяч жизней… — эхом отозвалась я.
— До сих пор с ужасом думаю, что могла не успеть, — прошептала Эринс. — У меня были сильные повреждения, следовало остановиться и перевязать бедро хотя бы, но я как чувствовала — неслась вперед. Успела. Перехватила запрос крейсера, дала отбой. После пила, сидя перед монитором и глядя на то, как горит эта проклятая планета.
Она помолчала и тихо добавила:
— У меня ощущение, что с тобой я не успею. Не могу понять, в чем дело. С нами Гэс и ассы, по идее, выберемся отовсюду… но интуиция… Короче, я к чему все это — что бы ни случилось, ты должна выжить.
— Я не настолько безнадежна, чтобы не выбраться из любой передряги, — мрачно заметила я.
— Я тебе только что описала ситуацию, в которой пятнадцать далеко не безнадежных тренированных мужиков стали смачным ужином для местных аборигенов, а я выжила исключительно по причине того, что кроме боевых навыков у меня есть еще и исключительно женский арсенал, — еще мрачнее сказала Эринс. И добавила: — Все, спать.
И она действительно заснула, заставив меня искренне позавидовать ее крепким нервам. Мои такими крепкими не были, и я еще долго лежала, глядя в темноту. Интуиция. Да, у нас, кадетов S-класса, ее развивают основательно и конкретно, и, как и у Сейли, у меня интуиция тоже четко говорила о том, что все будет плохо.
Реально и основательно плохо.
* * *Наутро выяснилось, что паршивые предчувствия овладели всеми. Мы сели за стол, даже толком не поздоровавшись. Ассы были мокрыми — с четырех утра они засели за тренировки, перед завтраком сходили в душ, и настроение было настолько паршивым, что даже вытираться никто не стал, так и заявились с мокрыми волосами. Гэс был неожиданно мрачен, Сейли вообще огрызалась на любое слово, кэп молча жевал утреннюю кашу с минералами, а я…
— Доброе утро, мисс Картнер, я вам чай сделал, — прозвучало, едва я села, и мы все с удивлением посмотрели на первого пилота.
Молодой мужчина заметно смутился, но твердо поставил передо мной чай и, положив булочку, сообщил:
— Это не пшеничная мука, но я выбрал максимально подходящий для вашего рациона рецепт.
Сказав все это, парень ушел за свой стол, оставив всех нас молча смотреть на булочку. Один из ассов встал, ушел к пищевому блоку, отыскал рецепт булочек, который вбил первый пилот и вскоре вернулся с блюдом, заполненным выпечкой.
Настроение как-то сразу поднялось у всех, и да, пусть не из белой муки, но хоть что-то не скрипящее на зубах витаминными добавками.
— Лады, сегодня я ваша подопытная птыца, — заявил приготовивший булочки асе, ответственно прожевавший кашу для начала и только после перешедший к сдобе.
— Отвянь, место прочно занято, — ядовито улыбнулась ему Эринс.
— Мне вырубить парня? — поинтересовался убийца.
— Мне предъявить общественности твое убогое пение в душе? — с самой милой из улыбочек вопросила разведчица.
— Врежу обоим, — многозначительно пообещал Гэс.
И все вернулись к завтраку, первому действительно вкусному завтраку за все время полета.
* * *До прилета на Рейтан оставалось трое суток. И собственно наступило время мне рассказать о ситуации моей команде. Говорить о том, как меня подставили, оказалось тяжело, поэтому у нашего
