Я слышала все. Каждое слово.
Разговор происходил в коридоре, рядом с моей дверью. И, завершив его, Тень уверенно вошел в спальню, подошел к кровати, посмотрел на меня и спросил:
— Что будешь на ужин?
Я отвернулась. Молча.
— Во-первых, я сильнее и могу повернуть обратно, во-вторых, тебе нужно поесть.
Промолчала.
Арнар молча вышел.
Через несколько минут в доме зазвучала музыка, веселая, зажигательная, один из последних платиновых хитов на Гаэре, раз даже я ее узнала, а следом по воздуху поплыл аромат жареного мяса. И да, двери, как и раньше, Тень демонстративно не закрывал.
Не знаю, что стало толчком для начала действия моего сознания — запах еды или эта приевшаяся с Гаэры мелодия, но я села. Села, зло глядя на дверь и напряженно думая.
Подумать было о чем. Итак, Барбара считает, что я в состоянии, близком к самоуничтожению, ношусь по лесам Рейтана… а значит, меня будут искать. Свет в настоящее время не опасен, соответственно, нападения со стороны его служащих мне можно не опасаться. Плохие ночи закончились. Дверь в мои комнаты не заперта…
Я осторожно приподнялась, и вдруг на весь дом раздался голос Арнара:
— Лея, а с чего ты решила, что Полиглот улетел к предкам?
Как сидела, так и осталась сидеть.
— В смысле? — переспросила напряженно.
— Ты сказала «шеф умер», — пояснил Тень и добавил задумчиво: — А мужик жив.
Я чуть ли не кубарем скатилась с кровати, путаясь в халате, промчалась по коридору, сбежала вниз по лестнице и остановилась, не дойдя пары шагов до кухни.
Потому что и отсюда была видна та часть стены, на которой имелся экран, демонстрирующий видеозапись из клиники. И там шел Полиглот, держа миссис Эмвер за руку… свою жену за руку. Мой взгляд мгновенно метнулся к дате и времени…
— Запись была сделана сегодня, — произнес Тень, полностью игнорируя сгорающее на плите мясо и пристально глядя на меня, — два часа назад.
Стиснув горловину халата, я потрясенно смотрела на экран и… просто не могла поверить.
На плите сгоревшее уже мясо вспыхнуло огнем.
— Это странно, не находишь? — сказал Арнар, плавно поднимаясь.
После чего, схватив чугунную сковороду с уже углем, швырнул все в мойку, не глядя практически, и вновь вернулся за стол, на котором единственным съедобным был сделанный, похоже, для меня ужин — тосты с сыром и ягодный мусс. Растерянно посмотрела на сахира.
— Не переживай, съем что-нибудь другое, — отмахнулся он и… своровал один из моих тостов. После чего радушно предложил мне: — Садись.
Войдя на кухню, нервно присела на край скамьи, продолжая вглядываться в камеру и даже не заметив, как мне впихнули и мусс в вазочке, и ложечку.
— Знаешь, чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю — здесь что-то не так, — произнес Арнар, дожевав тост и взявшись перекручивать видеозапись.
Он отмотал ее на начало дня, в смысле, ровно на полночь, и запустил в ускоренном режиме, одновременно с этим потянувшись за следующим тостом и не находя его на ощупь, потому что был занят экраном.
Осторожно пододвинула тарелку к его руке.
— Спасибо, — сказал сахир и, жуя, признался: — Вообще-то это было для тебя. Я попозже что-нибудь другое приготовлю.
— Ничего, не отвлекайся, — набирая первую ложку мусса и отправляя ее в рот, ответила я.
Он и не отвлекался. В принципе, я тоже.
В шесть утра по гаэрскому времени в коридоре Института Мозга показалась Барбара Тейн. Полковник, на присущих ей высоченных шпильках, которые она меняла исключительно на спортивные кроссы во время тренировок, промчалась, плавно огибая встречных, и влетела в палату шефа. Я догадывалась, что в его палату, потому что после он из нее вышел с женой.
Разговор длился ровно двадцать минут, у меня была возможность сверки с таймером, после чего Барб выпорхнула, закрывая на ходу папку с одноразовым сейром. Она ее закрывала очень ловко, но Арнар достаточно увеличил изображение, чтобы стала видна часть фамилии «Картнер». И полковник Тейн упорхнула. После нее в палату вошли трое врачей с черным ромбом на спецовках.
Тень обернулся, вопросительно посмотрев на меня.
— Вероятно, процедура стирания памяти, — нехотя обозначила спецов Института Мозга.
Из палаты выставили миссис Эмвер и в нее же завели еще массу мердперсонала, включая двух киборгов для подстраховки. Операция длилась восемь часов. Из палаты Полиглот вышел сам, хотя за ним и катили кресло, немного бледный, но вполне довольный, он даже улыбался.
Далее в Институте Мозга потекла обычная жизнь…
— Еще записи есть? — спросила я, шкрябая ложкой дно вазочки, потому что мусс я на нервах съела весь.
— Прости, я не всесилен, — развел руками Саттард.
— Да ладно, ты умыкнул запись с камеры наблюдения в одном из самых закрытых институтов Гаэры! — возмутилась я.
Но на мой возмущенный взгляд Тень ответил покаянным:
— Мужик был мне должен, но это все, что он смог достать.
И мы оба снова посмотрели на экран. Но ничего нового он нам не показал.
— Полиглот мог просто… к примеру, просто выйти на пенсию? — нервно задал вопрос Арнар.
Вообще нет, я не знаю, в принципе, никого, кто вышел бы на пенсию, но меня вдруг совершенно иной момент заинтересовал:
— А почему ты нервничаешь? — спросила я, облизывая ложку.
— Ты сейчас шутишь, да?! — Саттард уже даже не нервничал, он откровенно психанул: — Ты из-за него плакала, а эта гнида жив!
Замерла, не долизав ложечку. Под возмущенным взглядом положила ложку в вазочку, поставила вазочку на стол, отодвинула от себя и посмотрела на сахира. Смущенно посмотрела. Потом, собственно, вспомнила, из-за кого я плакала, и воззрилась на Арнара уже возмущенно.
— Ладно, тему закрыли, — мгновенно решил он.
И ушел к холодильнику. Открыв его, постоял, несколько секунд вглядываясь в нутро хладохранилища, а потом резко, с несдерживаемой злостью, захлопнул дверь, развернулся
