Роман понажимал на всякий случай кнопку. Выматерился, пошёл вниз пешком.
Внизу стояла небольшая толпа. Кто в уличной одежде, кто в халатах и тапках.
– Трос порвался, наверное, – услышал Роман, – очень редко, но бывает.
– А вдруг там кто-то ехал! – с ужасом сказала тётка в ромашковом халате.
– Точно ехал, – закивал дядька в трениках, – я слышал: на последний этаж вызывали.
– Тогда всё. В лепёшку, – откликнулся пенсионер с собакой, – двенадцатый этаж, не шутка!
Роман не стал слушать дальше. Опрометью вылетел из подъезда и помчался в больницу.
– Дядя Рома, а вы всё-таки хорошо играете на вашей рогатке! – сказала Стеша, приподнимаясь на подушке следующим утром. Она выглядела очень бледной. Повышенная температура, дающая постоянный румянец, наконец спáла. – Это Юля и Лена, – представила девочка соседок по палате, – а это дядя Рома. Он умеет играть на рогатке.
Роман волновался, как будет кифара держать этот новый строй, но строй держался. Роман положил листок перед собой. Так увлёкся, играя непривычную музыку, что не заметил, как в палату вошла его сестра. Увидев брата, скривилась, намереваясь сказать что-то ехидное, но промолчала. Только когда Роман доиграл и все, попрощавшись с детьми, вышли из палаты, Ира сказала:
– Рома, ты уже столько лет занимаешься вроде как музыкой и не понимаешь основ. Как же можно играть на античном музыкальном инструменте средневековую церковную музыку? Вкус у тебя есть хоть немного?
– Так этот светлый лад средневековый? – удивилась Лидуся. – Я думала, в Средневековье музыка только мрачная была.
Роман с улыбкой погладил кифарные рожки.
– Это первый из григорианских модусов. В нём написаны самые красивые молитвы к Богородице. Я играл одну из этих молитв. Немножко не умещается она в семь струн, ещё бы две добавить. Но я решил, что нужно обязательно сыграть её. На Руси в безнадёжных случаях всегда обращались именно к Богородице.
– Что ж тут безнадёжного! – заспорила Ира. – Врач сказала: у Стеши много шансов выздороветь, – она осеклась и совсем невпопад закончила: – Мы с Сашей венчаться думали. А потом поссорились… и не успели…
…Стешу выписывали через десять дней. Роман уже оделся, чтобы идти в больницу, когда в дверь позвонили. За дверью стояла толстая тётка в кепке и круглых очках.
– Вам телеграмма.
– Мне? – удивился Роман. – Может, хозяйке?
– Нет. Вам, – строго сказала тётка. – Распишитесь.
Она сунула ему в руки праздничный бланк с изображением крылатых львов с Банковского моста. Текст был совсем короткий: «Помним. Ждём нетерпением. Доброжелатели».
– Нет. Это не мне, – твёрдо сказал Роман, вернул бланк и недрогнувшей рукой перекрестил тётку.
– Хулиганство! – возмутилась та, но всё-таки растаяла в воздухе.
Кифаротерапевты радостно стояли в больничном холле. Ира тоже с ними. Стешина мать подарила букет роз Лидусе и сувенирный коньяк Роману.
– Смотри, кто пришёл! – вдруг воскликнула Лидуся.
Из-за бороды и волос, отросших до плеч, Осика было не узнать. Но голос… голос сомнений не оставлял.
– Здравствуй, Ромушка! Наше общее дело таки процветает! Мне Лидуся всё рассказала. А что я вам говорил? За кифаротерапией будущее. Слушайтесь меня, не прогадаете!
– Привет, – сдержанно ответил Роман, – только я бы не стал хвалиться. Нельзя сказать, что девочка совсем здорова. Её будут наблюдать дальше.
– Будут. Амбулаторно, – подтвердила Лидуся, – но врачи удивлены таким резким улучшением.
– Так и я ж о чём! – засмеялся Осик. – Хватит шарлатанствовать, господа. Пора работать качественно. А у нас таки всё есть для этого. Идеи, энергия, ну и пиар, конечно. Осип Блюменфельд ведь теперь снова холост и свободен!
– Вот только не надо опошлять, Оська! – сказал Роман. – Может, раз в жизни получилось что-то настоящее сделать! И тут ты со своим пиаром.
– Пиар не опошляет, он материализует, Ромушка. Неужели ты не захочешь помогать другим детям? А ведь без гонорарчиков и конфеток, простите, ничего не выйдет.
Они вчетвером шли по заснеженной улице. Лидуся прижимала букет к груди, а Роман нёс коньяк под мышкой. Руки были заняты кифарой. Ира посопела и взяла у него кифару.
– Ну что, насчёт былого? – не отставал Осик. – Таки возрождаем?
Роман остановился.
– Да ну вас! Какое может быть возрождение, если не сегодня-завтра уже столкнёмся! Я даже не знаю, хорошо ли, что Стеша выздоровела!
– Ромушка! Ты о чём? – испуганно спросила Лидуся.
– Ну как же! – удивился Роман. – Не помнишь, что ли? Тело небесное к нам летит!
– Какое ещё тело? – выкрикнула Ира.
Лидуся пожала плечами. Осик расхохотался.
– Вы, дамы, мало и некачественно сидите в Интернете, как я погляжу! Новости не смотрите! А у нас тут некоторое время назад была, так сказать, информационная диверсия. Команда хакеров взломала некоторые популярные новостные сайты и несколько дней рассылала сообщения об очередном конце света.
– Оська! – Роман смотрел на него, как на Деда Мороза, который мало того что существует, ещё и исполнил желание. – Так это враньё, значит?
– Ты проницателен, друг мой!
Роман открыл рот, чтобы сказать что-то, но вместо этого бросился обнимать Осика и Лидусю и вредную сестру тоже. Прекрасный сувенирный коньяк выскользнул и со звоном упал на мокрый асфальт, разбившись на мелкие кусочки.
– Без слов! – сказала сестра, отряхивая от коньяка и стёкол свои новые сапоги. – Нет, ну вообще! Без комментариев!
Благодарю жителей Санкт-Петербурга, помогавших мне в поиске львов, капищ и правильных коммуналок.
Наталья Лескова
Ночь смены масок
– Эй, дядя… Дядя, с тобой всё в порядке?
Голос звонкий, словно колокольчик в голове… Или целый колокол?
– Лучше не трогай его, Эль, вдруг он из этих… – Второй голос чуть глуше, но и в нём хватает звона на мою больную голову.
– Ты просто трусишь, Аль! Я его толкну сейчас!
– Нет! А вдруг он дохленький?
– А если нет? Эй, дядя, ты не дохленький?
Я пытаюсь разлепить глаза. С третьей попытки это удаётся. И тут же приходится закрыть их снова – солнце! Ой, какое яркое!
– Он пошевелился, Аль, я сама видела, как он пошевелился!
– Не подходи к нему, Эль! Вдруг он набросится?!
– О-о-о, – потянулся я всеми затёкшими мышцами.
– А-а-а!!! – Два звонких голоса слились в один крик. – Шевелится!
Теперь можно раскрыть глаза окончательно. Вокзал. Скамейки. Часы. Полдень. Мальчик и девочка. Ну, ладно, могло быть и хуже. Смотрю на них, а они – на меня. Светловолосые, синеглазые, похожие друг на друга до невозможности. Только девочка в сарафане с рюшечками, а мальчик – в матроске и коротких штанишках. Оба в соломенных шляпках. Как с картинки сошли.
– Э… Дядя? – Девочка глянула на меня с интересом, а мальчик настороженно.
– Привет, – я изобразил дружелюбную улыбку.
Ну,
