Да, продумано у них тут всё. Интересно, они на всякий случай готовились к вторжению или специально гостей поджидали? В любом случае, нелегко им придётся. Уж я-то знаю, на что способны «Архангелы». Служил в отряде более трёх лет – куда мне ещё было податься? Если они смогли убить Глорию, то только у них я мог подготовить себя к встрече с Феликсом. Ну и подготовил – модификация, стимуляторы, Оружие… А потом послал их к чёрту. Мне нет дела, ни до Соглашения, ни до его нарушения. У меня была конкретная цель, и плевать мне на всё остальное!
Я и теперь не желаю им зла: ни Эль, ни Лукреции, ни Алю – никому из них. Даже Феликсу. Если его кто-то должен убить, то это я! Какого чёрта сюда спецотряд привалил, а? Как не вовремя!
– Эй, Феликс! – послал я ненаправленный импульс. – Не вздумай только подохнуть! Ты мне свою жизнь должен!
В ответ я смог прочитать его усмешку. «Сам не подохни», – слабо шевельнулось у меня в голове. Или просто показалось?
Сзади меня полыхнуло – я почувствовал, как отстраивается новый барьер, отделяя центр города от захватчиков. Как же Эль? Успела вернуться? Наверное, успела… Ну, посмотрим, что будут делать «Архангелы». Они всё прибывают, и всё ближе ко мне.
– Эй, сержант, – касается меня знакомый импульс. – Смотрю, ты уже на месте! Переходишь под моё командование.
Да, вот и свиделись.
– А не пошёл-ка ты, кэп? Я на спецзадании и подчиняться никому не обязан, – огрызнулся я без слов.
– Кончилось твоё спецзадание, – капитан Карр появляется передо мной. Всё такой же сукин сын, как и раньше. И излучает соответственно. – Привёл нас к ублюдкам, молоток. Глядишь, лычки новые получишь. После боя. А сейчас поднимай задницу, и вместе со всеми на штурм.
Земля зашаталась – то ли началась новая атака на барьер, то ли ноги у меня подкосились. Значит, это я? Привёл их сюда?! Боже мой, вот идиотина-то! Ага, а ты думал, что они тебя просто так погулять отпустили, с секретным вооружением и экспериментальными образцами стимуляторов? Приятно быть пешкой, да, Дэвид?
Капитан прочитал меня прежде, чем я что-то ответил. Засмеялся.
– Ну, ты совсем спятил, сержант. Жалеешь их, что ли? Думаешь, они – безобидные уси-пуси? Эти твари опасны. Слышал историю, как та тварюка пять лет назад всю Третью базу разнесла? И ушла внаглую. Хорошо, потом в засаду попала, успели её хлопнуть…
Моя ненависть прокатилась волной, сбила Карра с ног, впечатала в землю.
Он читал меня, я читал его. Обмен ударами ненависти.
– Что ж, так даже лучше. Ты мне никогда не нравился, так что получишь свои лычки посмертно, – выставил он вперед своё поле, блокируя моё воздействие. – Взвод! Среди нас предатель. Ликвидировать!
Ну, это мы ещё посмотрим, кто кого ликвидирует! Их только двадцать… Подумаешь! В руке кольнуло – Оружие закончило окончательную подстройку. Ну что, начали?
Жизнь, смерть, месть, смысл – всё неважно. Двигаться быстро, ещё быстрее. Вспышка. Ещё. Почти задело. Как много можно успеть сделать и вспомнить за пять секунд – время словно в дыру провалилось. Вспышка. Один против семнадцати. Бессмысленный бой – самый пьянящий. Это вообще я или не я? Или это моя очередная маска – та, о которой не подозреваешь, пока не наденешь? Просто кто-то чужой думает у меня в голове. А другой чужой – сражается с яростью берсерка. Один против двенадцати… Окружили со всех сторон… Ну что? Самоликвидация, да? Не хочу, чтобы кто-то из них записал мою жизнь на свой счёт. Глория, мы скоро встретимся…
Не успеваю – чёрный сгусток приближается ко мне. Это что – смерть? Время снова провалилось в никуда… И… Я не хочу умирать! Сколько бы я ни твердил о смерти, сколько бы я ни звал её к себе – я не хочу умирать! Вот так, по-настоящему… Навсегда…
Вспышка, яркая. И тишина. Нет чёрного сгустка. Двенадцать яростных огней, обступивших меня, погасли разом. Я ощущаю только одно присутствие – Эль. Но оно затухает… Меня толчком выбросило из боевого режима.
– Эль!
Она падала. Чёрное пятно расползалось по её сарафану.
– Эль!!!
Удивление (что это? Такое чёрненькое…). Недоумение (это правда? Это происходит со мной? На самом деле?). Ужас (я умру? Разве я могу умереть?!). И только потом удар боли, безумной, почти нестерпимой. Я закричал. И тут же почувствовал ещё крик – крик Аля, приглушённый барьером. И это помогло, я стряхнул с себя её боль. Но легче не стало.
– Эль…
Она лежала на земле, как сломанная кукла, широко открыв ясные глаза. Я схватил её за руку.
– Дэвид… – Её голос был чуть слышен. Или это вовсе не голос? – Спасибо… Плохо… умирать одной…
– Эль… – прошептал я.
В голове отозвалось «Глория!». Почему? Ну почему же?! Отдала свою жизнь, чтобы спасти меня… Опять…
– А это… совсем не страшно… Я… рада, что умру… в этой маске…
– Ты не умрёшь!
Оружие вновь становится чемоданом. Препарат № 10. Тройная доза – это за пределом возможностей человека. Но какая разница? Если я смогу спасти её – значит, должен, да, Глория? Остальные за барьером, здесь только я, но я не позволю ей умереть. Это не искупление вины, просто я не могу потерять ещё и её! Глория, даже все мои чувства к тебе сейчас далеко. Всё, что я ощущал сейчас, – это нежность к странной девочке, недавно плакавшей, прижавшись ко мне.
Мир начал таять. Тело было лишь снятой маской, смятой и выброшенной. Сущность Эль слабо пульсировала, пожираемая чернотой. Я потянулся к ней, как мог… Подстроиться к пульсации… Войти в резонанс – чувствовать, сочувствовать, слиться. И держать её поле, держать, как держат над водой утопающего. Не обращая внимания на её боль, сжигающую меня, на её страх, ставший моим. Держать из последних сил…
И тут на меня обрушился шквал – чувства, мысли, образы. Пёстрая круговерть. Боль прошла. Они стояли вокруг нас: Феликс, Аль, Просперо, Лукреция, многие другие… Их поля накладывались на наши, пульсируя в такт. Резонанс! Счастье, о каком я даже не подозревал, стало частью моей Сущности. А потом всё исчезло.
Вначале вернулись звуки – все и сразу. Только что была тишина, а теперь: музыка, шум, голоса – негромко, издалека. В голове – целый хоровод из чувств и воспоминаний. Не моих чувств и не моих воспоминаний. Они таяли, как сны после пробуждения. Но сейчас я знал гораздо больше, чем днём. И понимал гораздо больше. Почему плакала Эль, о чём молилась Лукреция, что злило Аля… И ещё я узнал о любви Глории. Боже мой! Каким же я был дураком!
– Пришёл в себя?
Я открыл глаза, сел. Небольшая комната, обитый потёртым бархатом диванчик, мой чемодан рядом, тяжёлая
