Юстин бросился к ней прямо через костер. Обхватив, вдыхал и не мог надышаться ее запахом.
– Мы можем не жениться, – сказала Анита. – Я давно это решила. Пыталась найти тебя, отец не стал мне помогать… Пыталась искать в лесу… Однажды посетила дворец Звора и расспрашивала там все, что о тебе известно… Но ты как призрак.
Анита сильнее прижалась к нему. Видимо, опасалась, что он сейчас исчезнет.
– Мы будем жить без ритуала, – сказала Анита. – Ты и я. Вдали от всех. Нам никто не нужен!
Юстин чувствовал себя дураком. Все эти годы он не мог решиться встретиться с ней – а все оказалось так просто!
– Я никогда тебя не отпущу! – сказал он.
* * *– Что-то не так? – Анита с тревогой всматривалась в его лицо.
Они лежали на залитом солнцем островке. В двух шагах на берег накатывали ленивые волны. Повсюду, куда ни глянь, до самого горизонта не было ни единого корабля, только пара чаек в небе.
Анита поднялась и теперь стояла над ним, закрывая солнце.
– Я вижу, что тебя что-то гнетет.
– Мои люди, – признался Юстин. – Я ведь в ответе за них…
У Аниты потемнело лицо:
– Ты хочешь вернуться к ним? Снова заставить меня ждать?
– Единственное, чего я хочу, – быть с тобой.
– Тогда в чем дело? Мы вместе. Мы как никто заслужили это! Вчера ты сказал, что никогда меня не отпустишь…
Юстин избегал смотреть ей в глаза.
– Я должен вернуться на пару часов. Они в опасности из-за меня. Радим сживет их всех со свету… Я должен… Понимаешь, я должен…
Анита отвернулась, скрывая слезы.
– Делай, как знаешь… Мы наконец вместе – навсегда! Даже без ритуала… А ты снова уходишь…
Юстин приник к ее коленям.
– Еще до захода солнца я вернусь, обещаю тебе! Вернусь навсегда!
Эпилог
Стеклышко, которое дала ему Анита, не могло помочь. Тучи плотно обложили небо, вторые сутки, почти не переставая, шел снег. Люди Юстина ушли, растворились в лесу, в городах, лесная армия рассеялась, будто ее и не было. Свой долг перед лесным братством Юстин исполнил.
Теперь он уходил от погони.
Когда он позволял себе короткий сон, ему снился островок и Анита, сидящая у воды, ждущая его…
Проснувшись, Юстин с тоской осматривал небо, надеясь увидеть хоть проблеск солнца. Хоть на краткое мгновение, чтобы стеклышко перенесло его к Аните…
К вечеру второго дня погоня почти настигла его. Юстин в последний момент – прыжком – ушел в старую нору под деревом. Зарылся среди листьев, воткнул в землю пару заговоренных веток, чтобы собаки учуяли мертвого ежа, но не человека.
Стражники прошли мимо, и Юстин задышал с облегчением. Как было бы обидно пойматься теперь!
Утром заваленный снегом лес блестел на солнце. Юстин торопливо выбрался из укрытия и, чувствуя, как ликующе бьется сердце, достал стеклышко. И радость мгновенно улетучилась.
На закопченном осколке появилась трещина. Очевидно, когда он прыгнул в нору, ударился об выступающий корень…
Отчаянно надеясь на лучшее, Юстин посмотрел сквозь него на солнце. Черная волна с разбегу шибанула в голову, Юстин повалился в снег.
Обессиленный, он перевернулся и застыл, смотря в чистое синее небо.
У него больше не было ни монетки, ни стеклышка… ни единой ниточки, связывающей его с Анитой…
Когда он услышал вдалеке лай собак, привычно поднялся и побежал. Он снова был разбойником. Снова был один.
Юстин бежал по скрипящему снегу, и в голове у него билась одна лишь мысль, горькая и тоскливая: «Красный флажок! Я согласен! Согласен на… красный флажок…»
На бегу он прокричал хрипло в небо:
– Ос, я согласен! Приди и поставь мне флажок! Слышишь, я согласен!
Ответом ему был собачий лай, ставший гораздо ближе.
2. Шаг в сторону
Как известно, на территории фантастики шаг в сторону не приравнивается к побегу. Тем более что «альтернативное настоящее второго рода», которое автоматически возникает при любом литературном эксперименте с уже существующей литературной реальностью, само по себе не хуже прошлого или будущего. Но если в прошлом разделе это «альтернативное настоящее» все же играло подчиненную роль, то в этом оно выходит на первый план.
Иные трактовки известных рассказов. Иные судьбы миров и персонажей. Иной вариант финала. Иное, иное, иное… Но – всегда при сохранности общего фона, заданного исходным миром, то есть произведениями Дяченко.
То, что осталось «за кадром». События, не разрушающие общую картину, однако позволяющие увидеть ее в неожиданном ракурсе.
Владимир Васильев
Вне игры
«Судья»: скорее рассказ, чем повесть, скорее притча, чем фантастика. Очень фантастическая притча. В очень реалистическом антураже.
Судья, который когда-то давно вынес неправильный вердикт, – и какое имеет значение, что это было не в зале суда, а на футбольном поле во время эпохального матча. Теперь за его голову назначена большая награда. До невозможности большая. Такая, перед которой никто не в силах устоять. Или почти никто.
Но эту голову очень трудно добыть. До невозможности трудно. Ну, почти до невозможности.
Собственно, вокруг двух этих «почти» и выстроен рассказ.
То, что Рут меня не убил, хотя мог это сделать, в известной мере перевернуло мое отношение к жизни, но ничуть не изменило саму жизнь. Я по-прежнему не делаю дома ремонт ввиду очевидной бессмысленности. Я, как и раньше, вынимаю новых охотников за моей головой – то из кустов перед подъездом, то из-за закутка за мусоропроводом, то прямо из собственной квартиры. В последнее время частенько снимаю с козырька над входом в подъезд. Словом, все как прежде.
Только одно изменилось: раньше я считал, будто меня хотят убить абсолютно все. Теперь знаю, что нет. Не все. К сожалению, первых хоть и стало на одного меньше, но все равно остается слишком уж много.
Вон снова двое у подъездной двери маются. У одного электрошокер, порядком подсаженный.
Подхожу, снимаю шляпу. Оба равнодушно кивают; тот, у которого шокер, прикладывает магнитик к замку и отворяет дверь. Пропускают меня вперед.
– А вы, собственно, кто? – интересуюсь почти без эмоций.
– Я риелтор, – с достоинством говорит обладатель шокера, а в следующую секунду взгляд у него делается растерянный.
Кажется, он меня узнал. И, кажется, только сейчас. Второй глядит в сторону, но не демонстративно, более-менее естественно.
Нет, сейчас ничего не будет. Риелтор меня действительно узнал, но буквально только что. Не стану его искушать, не подставлю спину. Пусть входят первыми.
Вошли. Я неторопливо поднимаюсь за ними, выдерживая приличную дистанцию. На моем втором этаже, слава богу, не задержались, пошли еще выше. Ну и славно.
Дома сегодня без сюрпризов. И то хлеб. Кто бы знал, как мне все это надоело… Как ни крути, а случай с Рутом меня изменил. Или не меня, а мое отношение к миру. Не там Георг искал персонажей для своего шоу, ой не там!
* * *Риелтор заявился через неделю. С тем же шокером, но уже заряженным. Не понимаю, на что он рассчитывал? Попытался заговорить
