Дракон втягивает когти и осторожно накрывает теплое плечо ладонью. Спи, город. Пусть тебе приснится что-нибудь хорошее.
Сергей Сердюк
Жуй-трава
И снова крайне трудно определить, на поле какого из произведений Дяченко идет игра. Формально это, пожалуй, опять пространство дилогии «Бродячая искра», включающей романы «Варан» и «Медный король». Но с одним важным уточнением: все события рассказа «не попали в кадр», остались за рамками панорамы этих романов, сколь она ни широка. При этом, кажется, можно угадать перекличку с некоторыми страницами романа «Скрут», повести «Бастард» и, что совсем неожиданно, цикла-трилогии «Маг дороги» – особенно поздних, наиболее взрослых его частей.
Но в каждом случае – это связь лишь с некоторыми страницами. Отдельными. Самыми страшными.
Светало. Яста лежал в кровати и с замершим сердцем ждал – вот-вот должны были запеть птицы. Парень очень надеялся, что сегодня они запоют. Пусть в окне Башни, что торчит поодаль на холме, постоянно мерещится лицо Отца; пусть все ходят как натянутые струны… Лишь бы этот день не был началом Сезона!
Только бы запели птицы…
Хлопнула дверь. На дворе у колодца зазвенела цепь. Яста поднялся и смотрел в окно, как один из старших братьев умывается из ведра, поставленного на каменный бок колодца.
Сумерки редели все быстрее. Птицы молчали.
– Сезон, – заметив Ясту, сказал умывающийся.
За двором, насколько хватало глаз, колосилось огромное красное поле. Нежный запах щекотал ноздри. Хотелось дышать полной грудью. А лучше – выйти и рухнуть в бархатные объятия травы.
Не будь у Ясты отца-колдуна, он бы так и сделал. Это были бы последние мгновения его жизни: жуй-трава созрела, она голодна.
Яста перевел взгляд на старую книгу, лежавшую на стуле рядом с кроватью. Несколько лет назад один путешественник забрел в поле – сам. Среди оставшихся от него пожитков Яста нашел эту книгу – в ужасном состоянии, затертую временем, руками и дорогами… Удивительно, что она не рассыпалась от первого прикосновения. Местами отсутствовали целые страницы, чернила стали тусклыми и едва видными. Неясно, что заставило Ясту открыть ее, но с тех пор он неоднократно перечитывал находку. Неведомый путешественник рассказывал в ней о своих приключениях, о землях, в которых ему довелось побывать, о нравах, обо всем, что видел и что узнал о мире. Там была история про живые поля, которые приручали, закапывая в них умерших родственников. Яста, читая эту часть, время от времени поглядывал в окно, на красное поле…
Дом просыпался. Хлопали двери, скрипели половицы, сонные братья и сестры перекидывались словами.
Заворочался на кровати семилетний брат. Мальцу Яста завидовал – тому еще не нужно участвовать во всем этом. Есть, конечно, и для него работенка, но мелкая, и жуткая только поначалу, пока не привыкнешь. Яста в свое время привык быстро.
– Уже? – сонно спросил брат.
– Угу…
– Ты же сегодня в первый раз! – вспомнил мальчишка. – Страшно?
– А ты как думаешь? – шепотом отозвался Яста.
– А… а если не сможешь?
– Отец накажет, – еще тише сказал Яста. От этих слов вздрогнули оба.
– Народ, подъем! – закричала одна из сестер в глубине дома. – Кто не хочет опоздать к завтраку, вставай!
У Ясты не было желания идти через дом. Ему казалось, что все будут смотреть на него: сегодня ему впервые участвовать не уборщиком поля, а ловцом. Парень выбрался через окно, потопал к колодцу, на котором так и стояло полное ведро. Плеснул в лицо холодной водой.
В груди ныло сердце. Тоска делала каждое движение медленным, вялым.
Умывшись, Яста подошел к границе поля. У самого края лежало мягкое тельце с распростертыми крыльями. Ранняя пташка поддалась дурман-запаху и села на траву.
– Ты есть будешь? – спросил младший брат, высунувшись по пояс в окно. Вечером ему предстояло убирать крылатые скелетики бывших птиц.
Но птицы – это только начало. Птиц мало даже для жуй-травы, не говоря уже о том, кто собирал основную жатву…
– Нет. Я пойду уже…
* * *Яста с трудом переставлял ноги. Ощущение было такое, будто воздух стал вязким, как сироп. Голова привычно кружилась.
Сейчас каждый шаг был как тысяча обычных шагов. Магия Отца, данная Ясте и остальным детям, предназначалась именно для Сезонов. Пройти быстро тысячи миль. Туда и обратно. Туда – самому, обратно – с жертвой. Завести, заманить, притащить силой…
Красное поле давно осталось позади, Яста шел через лес. Сначала деревья были обычные, лиственные, потом потянулись сосны. Это был уже чужой лес, далекий. Парень не взялся бы угадывать, в какой стороне света он теперь находится.
Солнце здесь стояло высоко. Пели птицы.
Яста целенаправленно шагал вперед.
Сезон открылся сегодня, но подготовка к нему началась давно: когда братья и сестры отправились во все стороны света, в далекие города и поселки. Присмотреться, сдружиться, войти в доверие, чтобы, когда придет время, человек пошел с тобой. А то и несколько. Старший брат, вставший сегодня самым первым, был легендой. Однажды он привел целый поселок. Якобы показать чудо. Яста тогда был совсем маленьким, он только помнил, как через несколько дней другие, кто был постарше, собирали белые человеческие кости в ведра и выбрасывали в специальную глубокую яму за полем…
В то лето жуй-трава насытилась как никогда, Отец получил столько силы, что в пасмурный день мог выйти на солнечный свет.
Отца Яста боялся. Отца боялись все. Он был могучим бездушным колдуном: красное поле для него было дороже всех, а родные дети ценились не больше обыкновенных слуг. Местность на много дней пути оставалась безлюдной, никто не смел приблизиться к проклятой земле. Время от времени некоторых из приведенных женщин отводили в Башню, через положенное время одна из старших сестер приносила оттуда ребенка. А следом за этим роженица отправлялась на красное поле…
Яста прекрасно понимал, что его мать тоже стала жертвой жуй-травы, и кто-то из старших сводных братьев или сестер убрал ее кости и бросил в общую яму. Каждый из детей колдуна это знал.
До сегодняшнего дня Яста мог убеждать себя, что лично он ничего плохого не делает. Убирает кости с поля – но сам в случившемся не виноват.
До этого дня…
Несколько месяцев назад, подготавливаясь, Яста пришел в большой каменный город. Он ходил по улицам и крутился на рынках, притворяясь своим. Потом Яста познакомился с девушкой, своей ровесницей. Он сразу, с первого взгляда, понял, что это будет именно она…
* * *Яста бросил камешек в окно. Появившаяся за стеклом девушка показала ему язык. Яста улыбнулся. Чего ему это стоило! Он не знал, как сможет взять ее
