— И куда дальше?
Джерт ткнул пальцем на золотой купол.
— Видишь то здание? Туда.
— Там живет твой господин?
Энниец громко расхохотался:
— Он? В этом сарае? — он продолжал смеяться, вызвав на лице вагранийки недоумение. — Нет, там мы просто немного отдохнем. А потом, чуть позже, я покажу тебе настоящий дворец.
Артанна удивленно подняла глаза, силясь переварить сказанное Джертом. В голове не укладывалось, как роскошный дом претора мог получить столь нелестную характеристику.
Солнечная Энния с первого взгляда поражала непохожестью на все земли, что знала наемница: ни приземистой архитектуры Хайлигланда, ни мрачного нагромождения темного камня в Ваг Ране, ни деревянных построек Гивоя. Ладумес протягивал длинные белые мосты рук, заманивая, интригуя, приглашая в свои объятия. Золото шпилей и кармин черепиц ярко играли в лучах полуденного солнца, выкрашенные в белый дома тонули в светло-серой дорожной пыли, поднятой тысячами ног и сотнями копыт. Площади кишели торговцами и зазывалами, по улицам, точно павлины, важно расхаживали смуглые люди, наряженные в цветастые одежды.
Ладумес пытался казаться городом, полным беззаботной радости, но Артанна чувствовала, что это впечатление было обманчивым. Вагранийка нашарила в кармане камень и сжала в руке, наслаждаясь его приятной прохладой.
Она потеряла не все.
Эллисдор.
Новости о мире с Рундкаром вновь лишили покоя столицу Хайлигланда. Внезапно дел прибавилось столько, что подчиненные Альдора сбивались с ног, угождая съехавшимся поглазеть на торжество высоким гостям, а кастеляна и вовсе едва не хватил удар. Старик еще не успел отойти от коронации и не на шутку разнервничался, узнав, что ненавистных рундов теперь надлежит принимать в замке со всем почтением. Кухарки требовали увеличить жалование, им хором вторили все замковые слуги — сервы едва не подняли бунт! Барон предпочел бы всецело сконцентрироваться на подготовке страны к зиме, но был вынужден постоянно отвлекаться на предстоящий визит Магнуса. Очередное пышное празднество было неуместным, как шуба в бане. Но, увы, необходимым.
Неприятным сюрпризом стало покушение на брата Аристида, хотя в глубине души эрцканцлер отчасти жалел, что убийцам не удалось завершить начатое. Теперь, когда Великий наставник влепил Хайлигланду столь болезненную пощечину, Альдор не сомневался, что Грегор непременно ответит на дерзость Священным походом — прямиком на восток материка. Открытое противостояние становилось лишь вопросом времени, и союз с рундами в этих обстоятельствах оказался настоящим подарком для оскорбленного короля.
Впрочем, мысли о церковнике-реформаторе эрцканцлер предпочитал держать строго при себе — голова ему все еще была дорога. Брат Фастред, спасший монаха, получил личную благодарность Волдхарда, пылко поддержавшего идею приставить к Аристиду надежную охрану. Присутствие Фастреда в замке Альдора радовало — брат-протектор казался барону порядочным человеком, пусть и выбравшим неправильный путь. Приятно удивился он и встрече с Эльгой. Бойкая староста вытянула все жилы из канцелярии, но добилась рассмотрения своего прошения. К моменту возвращения короля из Борхона все формальности были улажены, и Грегору оставалось лишь поставить размашистую подпись под документом, даровавшим Гайльбро лицензию на организацию королевского рынка. Эльга долго сыпала благодарностями в своей грубоватой манере, но Альдору это даже нравилось. Иногда он ловил себя на том, что ему не хватало общения с людьми, не испорченными высоким происхождением и богатой родословной.
Сказать по правде, барона начинало тошнить от политических интриг, вчерашних врагов, новых союзников, тайных сговоров и дешевых клятв. Но деваться было некуда, ибо Грегор Волдхард мыслил исключительно крупными масштабами.
— Где же ваша прелестная жена? — Альдор вздрогнул, услышав знакомый тонкий голосок. Эльга держала в руке кусок пирога и озиралась по сторонам. — Надо бы выразить ей почтение от лица жителей Гайльбро.
— Леди Батильда отбыла в Ульцфельд, но ты можешь нанести ей визит по пути домой. Ее милость наслышана о тебе и устроит радушный прием.
— Не стоит, спасибо. Я-то хотела убить двух зайцев, раз уж очутилась здесь. Видать, не судьба. — Староста указала на Магнуса, пировавшего по правую руку от Грегора. — Что скажете об этих рундах? Неужто теперь и взаправду мир?
Барон улыбнулся и зачерпнул ложкой густой суп.
— Ты же сама видела, как король и вождь Магнус подписали большую бумагу.
— Пффф! — бесцеремонно фыркнула Эльга. — Бумажка еще ничего не значит. Даже самая большая. Не верю я им.
— Нам придется им поверить, если мы хотим жить в согласии.
Девушка наклонилась и перешла на шепот:
— А вдруг они затеяли все это, чтобы пробраться в Эллисдор и тайком перерезать всех нас ночью, когда упьемся?
Барон хмыкнул. Его самого не раз посещали подобные мысли.
— Мне понятны твои опасения, Эльга. Даже я все еще отношусь к этому союзу с подозрением. Но рунды очень крепко держатся за данное слово. Если они пообещали что-нибудь, то расшибутся в котлету, но сдержат клятву.
— Кстати, о котлетах, — староста привстала на носки, высматривая заинтересовавшее ее блюдо. — Вон они где! Сейчас вернусь.
Альдор даже не потрудился сдержать смешок. На его памяти не было ни единого случая, когда эта девчонка отказывалась от еды — всегда что-то жевала и непременно просила добавки. Предоставив ей возможность набить живот до отвала, барон обратил взгляд на королевский стол.
Магнус Огнебородый, следовало отдать ему должное, показал себя цивилизованным человеком, сведущим в хайлигландских традициях. Вождь рундов вполне очевидно дал понять новым союзникам, что настроен на долгосрочные и дружеские отношения. Вместе с огненноволосой Истерд он привез всех сыновей, добрую сотню слуг, воинов и множество даров. Телеги прогибались от тяжести сундуков с мехами и полудрагоценными камнями, бочек с огнивицей, настоянной на всевозможных травах, и бутылей с крепкими напитками из целебных ягод, что росли только на северных болотах. Расщедрился Магнус и на оружие — топоры, секиры и кинжалы в искусно украшенных кожаных ножнах не имели ничего общего с грубой работой лесных дикарей, какими северян представляло большинство хайлигландцев.
Словом, рунды произвели приятное впечатление, хотя недовольные шепотки в зале все же имели место. О каждом усомнившемся в решении короля смутьяне соглядатаи Альдора сообщали незамедлительно.
— За короля Грегора и вождя Магнуса! — проревел кто-то с дальнего конца стола, и пирующие тут же подхватили тост.
Ириталь с неприязнью косилась на дочь вождя. Истерд,
