— Король вызвал меня и сообщил эту новость, — как можно спокойнее ответил Второй.
Белингтор отложил цистру и принялся перебирать плетеные браслеты на запястьях.
— А ему-то откуда знать?
— Понятия не имею. Но он заверил меня, что Артанна, Малыш, Дачс… Все они мертвы.
— Странно, — менестрель подпер подбородок рукой и недоверчиво прищурился. — Потому как тоннель до сих пор не открыли. Гонцов нет, следовательно, и новостей — тоже.
— Вероятно, его величество знает больше, чем счел нужным сообщить. Но он был зол.
— Я бы на его месте тоже злился, — сказал Пираф. — Слышал, они с Артанной были близки.
Белингтор поерзал на своем насесте.
— И что теперь? — наконец прозвучал вопрос, мучивший всех. — Как нам быть дальше?
Веззам все еще сомневался, стоило ли полностью пересказывать разговор с королем. Но, поразмыслив, решил ничего не утаивать.
— Его величество сделал нам предложение, отказываться от которого я считаю глупым.
— Что за предложение?
— Поскольку контракт подписан сроком на год, мы все равно остались бы на службе у правителя Хайлигланда. Но он хочет дать нам немного больше. Ему нужно наемное войско, но целое войско, а не один большой отряд, в который мы превратились. Зачем — не знаю, он не делился. Однако король предложил нам восполнить ряды людьми, которых по этическим соображениям принять в гвардию невозможно.
— То есть из всякого сброда, — заключил Пираф.
Веззам утвердительно кивнул.
— Да. Но теми, у кого руки растут из плеч, а не из задницы.
— И зачем ему это? — Белингтор продолжал смотреть на вагранийца так, словно не верил ни единому его слову.
— Король понимает, что такие, как мы, нужны на войне. Кроме того, случись что, потерять нас не жаль.
— Угу, всегда можно нанять еще, если монеты не перевелись, — кивнул Пираф, и его шапка снова съехала набок. Наемник с тихой руганью вернул ее на место.
— Это все лирика, — хитро прищурился менестрель. — Но какие условия он нам ставит?
— Мы сами занимаемся пополнением войска и взаиморасчетами, подчиняемся напрямую королю, — Веззам замолчал, собираясь с мыслями. — И его величество желает видеть меня во главе как наследника Артанны. Жалование остается таким же.
Черсо Белингтор фыркнул.
— Так просто, значит? Всего-то?
— Есть кое-что еще, — Веззам помрачнел еще сильнее. — Мы не вернемся в Гивой. Возможно, уже никогда. Новый контракт подпишется на три года, а это долгий срок. С другой стороны, мы обретем силу, продолжим получать довольно щедрое жалование, и теперь нас уже точно не бросят на войну с рундами. — Ваграниец сделал шаг вперед и поднял вверх руку, привлекая внимание бойцов. — С юмором у меня плохо, а потому скажу, как есть. Новый контракт я уже подписал. Мы справим тризну по погибшим и завтра же вернемся к выполнению своих обязанностей. Дел прибавится.
Ряды наемников отозвались недовольным ропотом. Черсо Белингтор спрыгнул с бочки и с вызовом взглянул на вагранийца.
— С каких пор ты возомнил себя Первым?
— С тех самых, как Артанна назначила меня командовать вами, на этом самом месте, — Веззам топнул ногой, сопровождая свои слова. — Я был ее Вторым, а теперь, когда ее не стало, должен окончательно принять командование.
— Должен признать, Сотница погорячилась с выбором.
— Тебя она спросить забыла.
— Брось. Все знают, что когда-то командир сделала тебя Вторым, потому что ты сначала спас ее, а затем хорошо трахал.
— Следи за языком, — прорычал Веззам, надвигаясь на менестреля. — Еще одно слово, и вытягивать песенки сможешь только задницей, поскольку твой поганый язык я вырву.
Черсо ухмыльнулся.
— Вот мы и дошли до угроз. Задело, да? Чего обижаться на правду?
— Думайте, что хотите, — огрызнулся ваграниец, озираясь по сторонам, словно загнанный в угол зверь. — Но перед отъездом Артанна не изменила решения. Я все еще ваш командир.
Черсо шагнул вперед, приблизившись к нему вплотную.
— А мне казалось, в последнее время она как раз была рада от тебя избавиться, — припомнил он. — Говорила, ты ее подставил.
Веззам грубо схватил Белингтора за грудки.
— Да ты, я смотрю, нарываешься.
— Нет, пытаюсь прояснить ситуацию, — спокойно ответил гацонец, разведя руки в стороны и демонстрируя напускную беспомощность. — Хочешь нами командовать — говори начистоту. Держи ответ перед всеми нами. Что ты сделал?
— Ничего, что навредило бы отряду.
— Да неужто? — встрял Пираф. — То-то Артанна тогда тебя чуть не вышибла из «Сотни» и орала, словно села голой задницей на муравейник.
— А ты вообще заткнись. Сам-то был на побегушках у Танора.
Спасенный Пирафом из Гивоя Вал вскочил и встал между Веззамом и Пирафом, демонстративно положив руку на рукоять простенького меча. Бывший секретарь Артанны здорово изменился за эти полгода. После побега и ранения парень стал одержим идеей мести и теперь проводил дни в тренировках.
— Не влезай, малой, — предостерег ваграниец.
Веззам замахнулся, чтобы влепить Валу оплеуху, но Белингтор перехватил и болезненно вывернул его руку. Второй ругнулся и свободной рукой потянулся к ножу на поясе.
— Эй вы! — донеслось со стороны гвардейцев. — Потише там.
Веззам отвлекся на голос и слишком поздно осознал, что совершил ошибку. Кто-то сбил его с ног, замельтешили кулаки и носки сапог. Он поймал чью-то ногу, дернул на себя — боец рухнул. Пропустив пару ударов, Веззам поднялся, перехватил оказавшийся возле его лица кулак, вывернул, хрустнул костью. Второй боец завыл.
— Он мне руку сломал!
— Тишина, мать вашу! — рявкнул Второй. — Только рыпнитесь мне!
Наемники отступили, но лишь для того, чтобы в следующее мгновение накинуться на него гурьбой. Сверкнуло лезвие, брызнула кровь, один наемник упал, зажимая рану на руке. Веззам показал нож, бойцы снова попятились.
— Забыли, кто я, и что могу вытворять с клинками? А ну успокоились.
— Рассказывай, чем ты вызвал гнев Артанны, — приказал Белингтор, сверкнув потемневшими от гнева глазами. — Если в этой истории что-то не чисто, Первым ты не станешь.
— Говори, Веззам! — поддержали остальные воины. — Говори, мать твою.
Ваграниец кивнул на дверь казармы:
— Все
