Это так забавно. Каждое мгновение.
С легкостью вытащив блок на шестом «этаже», я чувствую, что удача на моей стороне, но тут же задеваю верхушку башни, и все строение рушится. И тогда со смехом подбрасываю деревяшки в воздух.
– Черт! У меня ничего не получается, – хнычу я, после чего ложусь на пол и отшвыриваю в сторону тот самый блок, который секунду назад с таким усердием вытаскивала.
Коннор нависает надо мной, его лицо оказывается в сантиметре от моего.
– Я стараюсь поддаваться тебе, но все равно продолжаю выигрывать. – Его дыхание обдает теплом и мятой, словно он почистил зубы прямо перед моим приходом. А потом Коннор приникает к моим губам, и я забываю об игре. Блоки забиваются мне под спину и ноги, но я их не замечаю, полностью растворяясь в поцелуе.
Коннор слегка отстраняется и озаряется в ответ на мою улыбку.
– Где ты была всю мою жизнь? – спрашивает он, наконец садясь.
– Ждала тебя, – поддразниваю я, бросая ему в плечо блок из настольной игры.
Коннор качает головой.
– Все кажется слишком идеальным, чтобы быть правдой. Ты слишком идеальна.
Трясу головой.
– Нет. Ничего подобного. Ты просто слишком мало меня знаешь, чтобы разглядеть недостатки. Уверяю тебя, их предостаточно.
Я не сбавляю шутливый тон, он смеется и снова меня целует.
– Мне все равно. Я люблю тебя.
В комнате воцаряется гробовая тишина, его глаза расширяются от запоздалого осознания того, что он только что произнес вслух.
Три слова, которые я давно ни от кого не слышала, даже от своей мамы. Три маленьких слова, от которых я чувствую себя значимой. Коннор произнес их не всерьез. И я спешу исправить положение:
– Все в порядке, я могу сделать вид, что ты не…
– Нет, – перебивает он. – Нет, не нужно притворяться, что я ничего не говорил. Это правда. Я люблю тебя. Ничего страшного, если ты не можешь ответить тем же, ведь для этого еще слишком рано. Все нормально, если ты пока этого не чувствуешь, но я хочу, чтобы ты знала: я тебя люблю.
Я сглатываю и киваю, размышляя, а готова ли я к этому, готова ли к его любви.
А еще задумываюсь над тем, влюблена ли я в него. Потому что те чувства, которые я испытываю, уже окрепли, они переполняют меня. Бывают моменты, когда разлука с ним просто невыносима. Моменты, когда мне нужно уходить, потому что уже без десяти одиннадцать и я могу нарушить комендантский час. Но покидать Коннора не хочется, и мое послушание борется с огромным желанием наплевать на все правила, остаться и надеяться, что мама даже не заметит моего отсутствия.
Коннор снова меня целует, и мы прислоняемся к кровати, переплетая вместе пальцы. Я вижу наше отражение в зеркале напротив и гадаю, не слишком ли рано думать о том, что это навсегда?
20 сентября
3 недели
Мы с Эбби валяемся на ее кровати, рассматривая потолок сквозь газовую материю балдахина. Между нами лежат чипсы и дорогие шоколадные конфеты, а на прикроватные тумбочки отставлены пустые баночки из-под диетической колы. В планах стоял наш новый годовой проект по английскому языку, но заставить себя им заниматься – нереально.
– Не понимаю, почему нам навязывают классику, – возмущается Эбби. – У нас должна быть возможность взять любую книгу. Что такого хорошего в Шекспире, Чосере и Сэлинджере?
Я неуверенно покусываю губу.
– Не знаю. Я бы лучше почитала «Дневники вампира».
– Я бы лучше посмотрела «Дневники вампира», – отвечает она.
Я хмыкаю.
– Сомневаюсь, что изучение и описание достоинств вампира в качестве ролевой модели для бойфренда нам чем-нибудь поможет.
Эбби вздыхает.
– Давай просто остановимся на Шекспире. От нас требуется прочитать и сравнить как минимум три его произведения, так? По крайней мере, тут нам поможет литературная критика и экранизации.
Я задумчиво накручиваю на руку фиолетовый вязаный шарф.
– Пожалуй.
– Заметано. А вот теперь можно и развлечься, – предлагает она и тянется к чипсам.
– Я давно хочу попасть в лавку рукоделия в городе. Подумываю сделать подарок для Коннора.
И вот спустя час безделья мы наконец-то поднимаемся. Кровь приливает к голове, и мне приходится на мгновение замереть, чтобы перед глазами все прояснилось.
– Как это мило. Кстати, когда я с ним познакомлюсь?
Судя по тому, что она начала обуваться, у меня будет компания для похода в магазин.
Я надеваю кофту.
– Скоро. Может, на следующих выходных. Он еще даже не познакомился с мамой. Наши отношения на ранней стадии.
– Ой, да ладно, ты по уши в него втрескалась, – возражает Эбби, выключая свет в комнате, и мы спускаемся к выходу.
– Ну, типа того, – признаюсь я, неожиданно засмущавшись. У меня еще никогда не было парня.
Я следую за Эбби к ее машине и забираюсь на кожаное сиденье.
– Так вы уже целовались?
Вместо ответа я робко улыбаюсь.
– О боже, целовались! Почему ты мне не рассказала? Я бы от тебя такое не скрыла.
Пожимаю плечами.
– Дорога в магазин не близкая. Колись. Сейчас же.
– С чего бы начать?
Двадцать минут спустя мы прогуливаемся между магазинными стеллажами в поисках специального клея для стекла. Эбби тоже решила заняться творчеством, чтобы составить мне компанию, и сейчас она подбирает наклейки для скрапбукинга.
– Как тебе эти? – спрашиваю я, показывая ей листы с принтом пляжных мячей, ведерок и маленьких песочных замков.
– Выглядит отлично! Берем.
Я киваю и бросаю листы в корзину, которая и так уже заполнена доверху, ее содержимого хватит, чтобы задокументировать каждый день жизни Эбби.
– Думаю, нам хватит. Пойдем на пляж собирать стеклышки, чтобы побыстрее приступить к делу.
Кивнув в ответ, Эбби неохотно отходит от крутящегося стенда с наклейками и наконец направляется к кассе.
Я беру ее под руку.
– С какой страницы начнешь оформление?
Она улыбается.
– Знаешь, у меня есть одна очень назойливая подруга, поэтому я подумала сложить вместе несколько страниц и приклеить ее фото с замалеванными черным глазами и длиннющими рожками.
Я фыркаю.
Спустив на покупки шестьдесят два доллара, мы покидаем магазин, у каждой в руках по пакету с необходимыми инструментами.
Интересно, что подумает Коннор, когда я подарю ему свое сердце.
19 сентября
2
