Я стояла в нескольких шагах от кровати, и мои руки дрожали так яростно, что я переживала, что они не успокоятся.
Оценивающим взглядом я осмотрела рубцы на его руках... и кровь. Я наблюдала, как мышцы под его кожей дергаются. Затем наконец посмотрела ему в глаза. Глаза, которые лишили меня дыхания. Они наблюдали за мной. Внезапно Флейм вытянул руку настолько далеко, насколько позволяли веревки и прошептал:
— Пламя. Пламя слишком горячее. Я не могу... Не могу его остановить... связан... слишком сильно... убей меня... пожалуйста...
— Флейм, — вскрикнула я, всхлипывая и качая головой. — Я... Я не могу... Я...
— Пожалуйста, — отчаянный тембр его хриплого голоса врезался в мою душу, заполняя сердце.
Флейм отвернул голову в сторону, когда еще одна волна боли прокатилась по его телу. Он похудел. Его кожа была болезненно бледной, а глаза красными от боли.
Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох. Когда открыла их, подняла голову и увидела, что на одной из стен висела полоска металла, к которой были примагничены ряды ножей. Рев вырвался изо рта Флейма, и я знала, что любое спокойствие, к которому он пришел, сейчас ослабевало.
Убей меня... пламя слишком горячее... Я обдумала его слова и мольбу. И осознала, что мои ноги медленно двигаются к кровати.
С каждым шагом печаль овладевала мной, вызывая неприятное ощущение в желудке. Но ноги все еще несли меня вперед. Я остановилась под рядом ножей и взяла тот, с которым он ходил под моим окном. У него была коричневая деревянная рукоятка. Лезвие было острым, металл настолько отполированным, что тусклый свет от потолка блестел в нем, отбрасывая тень на пол.
Небольшая кровать скрипнула, и Флейм издал животный рык. Я закрыла глаза и вздрогнула. Сделав глубокий вдох снов открыла.
Нервничая, я обернулась, как раз когда Флейм скорчился от боли. Убедившись, что крепко сжала нож, я сглотнула, пытаясь заглушить тревогу, которая держала мое тело в плену, и сделала шаг вперед. Услышав скрип из-за моих движений, Флейм зарычал в мою сторону, но его взгляд опустился на нож в моей руке, а тело замерло. И затем я увидела, взгляд облегчения в его глазах, когда он увидел клинок.
Раздувая ноздри, Флейм следи за каждым моим движением, пока я не остановилась возле него. За много месяцев я не была к нему так близко, как сейчас. Я находилась так близко, что могла разглядеть каждую деталь его тела. Я могла видеть все: шрамы, каждый порез, каждый синяк.
Но я не могла оторвать взгляда от его лица. Я никогда не разглядывала мужчин. После того, что я пережила от их рук, не могла думать о них как о привлекательных. Я вообще не думала об этом. Я никогда не чувствовала трепет бабочек в животе, никогда не чувствовала. что мое сердце парит, у меня никогда ни от кого не перехватывало дыхания. Когда Лила и Мэй говорили о Кае и Стиксе, когда они краснели, просто от описания лиц своих мужчин, их глаз, губ, я не понимала.
Но стоя над Флеймом, глядя на его измученное лицо: резкие черты, слегка кривой нос, полные губы, короткую темную бороду, проникновенные глаза и длинные ресницы, неведомое раньше мне чувство заполнило мое сердце, освещая меня светом. Невероятное тепло накрыло меня. Я ощущала искру между нами. Что-то волшебное витало в воздухе.
Я... я хотела, чтобы он принадлежал мне. В этот момент, видя, как мужчина, который стал центром моего мира, сломался, я хотела только спасти его. Подарить ему покой, которого он заслуживал, даже если это означало пожертвовать своим вновь пробужденным сердцем в процессе.
Флейм громко зашипел и напрягся. Моя хватка на ноже усилилась. Казалось, что он весит тонну, но я знала, что нужно делать. «Ради Флейма», — сказала я себе. — «Ты должна сделать это ради Флейма».
Пытаясь взять себя в руки и не трясти рукой, я занесла нож, оставляя руку висеть в воздухе. Глубоко вдохнула, затем посмотрела на Флейма. Он наблюдал за мной своими красивыми глазами. Плача, я прошептала:
— Флейм... знаю, что сейчас ты потерян. Но я хочу тебя спасти. Я хочу спасти тебя, так же как ты часто спасал меня, — сглотнула комок в горле, прочистив его, и продолжила: — Я знаю, что ты хочешь покоя, но... но... я не могу... не могу лишить тебя жизни.
Слезы брызнули из моих глаз, но я опустила голову так, что мой рот находился в паре сантиметров от его уха.
— Я понимаю, что пламя тебя сильно мучает. Я знаю, что твоя жизнь сопровождается болью. Знаю. что ты не хочешь жить. Я... — Флейм лежал неподвижно, в то время как я боролась с эмоциями. — Со мной было подобное. У меня было желание никогда не просыпаться. Но затем со мной что-то случилось. Кто-то случился...Ты.
Неустойчивое дыхание Флейма опаляло волосы, спадающие на мое лицо, но он не двигался. Его тело было полностью неподвижно.
Немного отстранившись, посмотрела в его остекленевшие глаза, молясь Всевышнему, чтобы он видел меня. Чтобы мог услышать мои слова. Мои руки зудели от желания пробежаться по его волосам, как я видела Мэй делала со Стиксом, но я сдержалась.
— Я наблюдала за тобой, Флейм. Наблюдала за тобой так же, как ты за мной. И я видела, как ты освобождал пламя. Стоя у окна я считала, когда ты проводил ножом по своей плоти, выпуская то, что как тебе кажется, живет в тебе. — Ноги начали дрожать, когда я опустила нож и устроила лезвие на его коже. — Я не заберу твою жизнь, но помогу освободить пламя. Останусь тут с тобой, в этой комнате, пока ты ко мне не вернешься. Пока мой Флейм не покажется.
Я опустила кончик ножа к нетронутому участку кожи на плече Флейма. Прежде чем передумать, я зашипела:
— Я не заберу твою жизнь, Флейм, это будет слишком драгоценная потеря.
Я прижала острое лезвие к коже Флейма и разрезала его плоть. Когда кровь начала течь, это был бальзам для мук Флейма.
— Один, — прошептала я вслух, не в силах оторвать глаз от его лица. Уставший взгляд расширенных глаз Флейма немедленно вперился в меня. Но затем он стал тяжелеть от облегчения.
Я снова вонзила клинок и продолжила считать:
— Два, три, четыре, пять. — Флейм начал расслабляться, его напряженные руки и ноги успокоились под тяжестью веревок. Я посмотрела на его руки, теперь покрытые свежей кровью, и заставила
