Флейм.
Мое сердце, которое уже учащенно билось, казалось, развило невероятную скорость. И затем Флейм поднял голову, и оно вообще перестало биться.
Хмурость в выражении его лица исчезла. Он бормотал что-то себе под нос, остановившись на середине предложения.
На моих коленях лежало одеяло, и я прижала его к груди. Я не двигалась, как и Флейм. Я не ожидала, что он придет сегодня, его друзья забрали его домой. Из своего окна я видела, какой он был изможденный. И даже в дымке лунного света было заметно, какой он уставший.
Руки Флейма замерли по бокам. Его грудь тяжело и часто поднималась, затем он резко развернулся и напрягая спину направился обратно в лес.
Мой желудок сжался, когда он начал уходить, и без задней мысли я закрыла альбом, переместилась на краешек сиденья и закричала:
— Подожди! Не уходи!
Флейм замер на месте.
Как и я.
Поборов нервозность, шокированная тем, что сделала, я сказала:
— Пожалуйста, Флейм. Не уходи... Я... я рада тебе здесь.
Флейм согнул пальцы и разогнул, затем расправил плечи, медленно повернувшись. Его огромное тело было напряжено, когда он снова столкнулся со мной лицом к лицу. Затем он просто стоял. Стоял у края леса, он смотрел куда-то вдаль .
Но я хотела, чтобы он был ближе.
Все еще сидя на краю, я спросила:
— Не хочешь подойти ближе? Я... я сижу здесь одна, потому что не могу спать... — я сделала глубокий вдох, борясь со своим внутренним инстинктом свободы, и продолжила: — Будет неплохо обзавестись компанией.
Флейм сохранял молчание, его неподвижное тело убеждало меня, что он не приблизится. Затем, к моему удивлению, он начал идти, его сильные ноги приближали его к тому месту, где сидела я.
В тишине ночи я могла слышать, как он считал свои шаги от одного до одиннадцати, затем повторял это про себя. Я наклонила голову набок, когда он приблизился, смесь из предвкушения и страха поселилась в моем желудке.
Кожа на его руках выглядела свежепорезанной, и я не могла сдержать печаль. Из-за того, что заставило его причинять себе вред. Выхватив нож из-за ремня, он сжал пальцы на рукоятке. Как будто так чувствовал себя комфортнее.
Как будто нервничал, находясь здесь со мной.
Сделав долгий вдох, я тихо спросила:
— Ты бы хотел присесть? — Я указала на шезлонг перед собой. Флейм посмотрел на шезлонг из-под своих длинных черных ресниц, и резко вдохнул через нос, сев рядом со мной. Я вдыхала аромат масла и кожи. Аромат мускуса и специй, которые принадлежали только Флейму, и тепло наполнило мое тело.
Он сел рядом со мной.
Флейм сидел рядом со мной.
Опустив взгляд к изношенным краям серого одеяла, я играла с пучками шерсти, чтобы справиться с нервозностью.
Но Флейм был полностью неподвижен. И не издавал ни звука.
Я посмотрела вбок, увидев, что он наблюдает. Как только наши взгляды встретились, он опустил свой. Румянец расцвел на моих щеках и по какой-то неизвестной причине, намек на улыбку растянул уголки его рта.
Подняв голову, я уставилась на огромную луну, найдя в себе смелость говорить.
— Я не думала, что ты придешь навестить меня сегодня.
После пары секунд тишины, я подумала, что Флейм не ответит. Пока не увидела, что он ерзает на сиденье, затем он сказал хрипло:
— Я не мог находиться вдали от тебя.
Мой пульс участился от его ответа, и я прошептала:
— Почему?
Флейм пожал плечами, затем снова сфокусировался на клинке в своей руке и сказал:
— Я не могу перестать о тебе думать. И...— Флейм затих.
— И что? — давила я.
— Мне нужно быть рядом с тобой. Необходимо знать, что ты в безопасности.
Я видела, как он гладил пальцем край ножа, но его слова прокручивались в моей голове и мое сердце расцвело надеждой.
— Я рада, что ты пришел, — ответила я. Сделав вдох, добавила:
— Я... я скучала по тебе...— признание вышло шепотом, я слишком нервничала. Признание шло из самого сердца. Я скучал по нему больше, чем считала возможным.
Резкий вдох сорвался с губ Флейма.
— Я не могу, нахрен, вынести, что был далеко от тебя так долго. В моей голове полный пи***ц.
Мое внимание привлек красный шрам сбоку его шеи, повязки не было, и я спросила:
— Тебе было больно? — Мой желудок перевернулся. — Я не могу вынести мысль, что ты страдал из-за меня.
— Нет, — сказал Флейм холодно. — Не было боли. Я привык к ней. Но они, черт побери, связывали меня. Они связывали меня и я, бл*дь, не мог этого вынести. Затем они накачивали меня. Накачивали, чтобы я не мог добраться до них. Не мог убить мужчину, который связывал меня.
Флейм тяжело дышал, его ноздри раздувались. Я опустила голову и прошептала:
— Это моя вина. Из-за меня ты прошел через это.
— Я должен был тебя защитить. — Затем он поерзал на месте и добавил: — Когда я очнулся, когда АК и Викинг разбудили меня, о тебе я подумал в первую очередь. И я должен был тебя увидеть. Я просто... просто должен был увидеть тебя.
Уголок моих губ приподнялся, его отчаянное желание увидеть меня разожгло счастье в моем сердце. Но когда я посмотрела на его лицо, темные круги под глазами, улыбка увяла.
— Ты выглядишь уставшим, — сказала я тихо, и Флейм на краткое мгновение закрыл глаза.
— Я не сплю. Я никогда, черт побери, не могу спать.
Флейм был напряжен, костяшки побелели на рукоятке, и я прошептала:
— Почему?
Он покачал головой и стиснул зубы. Затем уставился вдаль и ответил:
— Я, черт побери, не могу.
Понимая, что он не хочет это обсуждать, я опустила тему.
— Я понимаю,— успокаивала я. — Я тоже не очень много сплю. — Лицо брата Моисея заполнило мой разум, и я выдохнула: — Каждую ночь слишком много воспоминаний наводняют мой разум... воспоминаний, которые я бы предпочла не переживать.
Флейм резко вдохнул, но ничего не сказал в ответ. Еще один порыв холодного ветра пронесся по лужайке, и я натянула одеяло до подбородка. Поерзав, я повернулась, чтобы свернуться на боку лицом к Флейму.
Флейм расположил голову на спинке шезлонга. Когда я осматривала его большое телосложение, темные волосы и бороду, кожу, покрытую татуировками и пирсингом, то обнаружила, что чувствую себя более непринужденно, чем обычно.
— Я счастлива, что ты вернулся, Флейм. Без тебя я была потерянной.
— Да?
— Абсолютно потерянной. Ты... Только с тобой я чувствую себя в безопасности. Когда ты уехал... — я затихла, не в состоянии выразить, что почувствовала из-за его отъезда.
Флейм застонал.
— Мэдди...
Мое сердце забилось быстрее от отчаяния в его голосе.
— Флейм, — прошептала я, его взгляд
