Капитан скомандовал "Полный вперед" и "Право руля!" Корвет по дуге стал отходить от острова. Галера пропала из виду — скалы загородили, но когда "Зевс" сделал половину циркуляции и повернулся правым бортом к острову, из бухты показалась фуста.
Трёхдюймовки даже не заряжали. Наводчик кормового орудия вспомогательного калибра долго целится. Хотя тут всего метров триста. Матросы уже шутят — "Поближе подпускает, боится промахнуться!"
Пушка стрельнула неожиданно громко. И тут же взрыв фугасного снаряда в борту галеры в районе носа. В воздух полетели куски досок, галеру повело боком. Даже отсюда был слышен треск ломающейся древесины — корпус не выдержал и борт стал расходиться. В пролом хлынула вода и корабль стал на глазах погружаться. Люди на галере побежали на корму — подальше от приближающейся воды. Самые догадливые прыгали в воду и плыли к берегу. Надо же, а среди пиратов много умеющих плавать.
Корвет приблизился к тонущей галере, завершая циркуляцию. Галера скрылась под водой, туда же двигалась единственная мачта. На поверхности было видно множество голов, люди держались за куски досок.
"Зевс" остановился, подгребая винтом.
— Что будем делать, капитан?
— Пусть плывут к берегу. Крикните им на всех языках — пусть переговорщиков присылают.
— Зачем?
— Видишь какой остров? Берег высокий, ничего не видно. Пехоте придется воевать без поддержки корабля. Оврагов и ущелий много, есть где прятаться. Тяжело их на суше будет воевать. Потери будут. А корабли их мы легко потопим и никого сюда не пустим. Будет как крепость в осаде. А Командор говорил, что тут пресной воды нет, только если дождь пойдет. Долго они в осаде не протянут, надо им это объяснить. Сейчас покрутимся и на якорь встанем.
В глубине бухты видны еще корабли. В подзорную трубу рассмотрели два нефа и несколько мелких рыбацких фелюк. На песчаном пляже разномастные хижины. По мелководью к берегу бредут люди, те кто смог доплыть. Бухта делится на три части, левая и средняя часть — скорее всего мелководные, это видно по цвету воды и пешеходам. Самый большой пляж и хижины на берегу средней части бухты. Нефы стоят у мыса между средней и правой частью, правый залив в бухте поглубже. Но без промера глубин соваться опасно, у корвета осадка приличная. Хотя на арагонской карте обозначено, что глубины по правой стороне бухты достаточные. Но кто их знает этих арагонцев.
— Дальномерный пост. Измерить дальность до парусников!
— Семьсот метров!
— Нормально.
— Что делать будем?
— Пловцы только до берега добрались. Может, услышали наше предложение о переговорах. Ждать будем. Отдать якорь!
Отдали носовой якорь, но прибой разворачивает корвет вдоль прохода в бухту. Пришлось еще отдать кормовой якорь, чтобы все пушки видели цель.
— Может сразу их корабли потопим?
— А на чем они уплывут отсюда? Тогда они будут воевать до последнего. Надо дать им путь к отступлению. Нельзя загонять крысу в угол.
— Что-то гонцов не видно. Обиделись, поди.
Вдруг на нефе вспухло белое облачко, и через пару секунд услышали грохот выстрела. С недолетом в сотню метров в море упало ядро, подняв фонтан брызг.
— А-а-а! У них пушка!
— Стреляй по ним!
— Да как же стреляй! Топить же нельзя!
— Уходить за мыс тогда надо!
— Отставить базар! Поднять якоря! Артиллеристы! Вспомогательным калибром по хижинам, четыре фугасных выстрела, бегло. Огонь!
Забахали пушки. В трубу было видно, как один снаряд прямым попаданием разметал хижину.
— Поднимай якоря! Мотором крути!
— Мотором медленно! Все навались, так быстрее!
На нефе опять вспухло облачко, и будто гигантским молотом ударило по корвету. Корпус корабля загудел.
— Куда попали?
Облако пыли поднималось над левым бортом, показывая, куда попало каменное ядро. Боцман подбежал и перегнулся через планширь.
— Вмятина небольшая! Пятно белое. Краску ободрали. Далеко им.
— Осмотреться в отсеках левого борта! По местам боевого расписания стоять!
Из трюма выскочил матрос.
— Не обнаружено!
— Боцман! Кому сказал — по местам стоять! Потом будешь красить!
— Так заржавеет!
— Я тебя сам сейчас заржавею!
Наконец якоря показались из воды, и корвет закипел гребным винтом, уходя за правый мыс. Потом дали "Полный назад", а то далеко проскочили. Опять встали, подрабатывая винтом.
— И что делать будем? Вечер скоро. Что-то не хотят они разговаривать.
— И не высунуться, еще ядро прилетит.
— Вы что? У них же каменные ядра! Отойдем еще метров на пятьсот, вообще недострелят!
— Точно!
"Зевс" дал половину циркуляции, и встал напротив входа в бухту.
— Пушкари! Сейчас шрапнелью главного калибра по нефу, аккуратно, чтобы не потопить его.
— По которому?
— Ну что по нам стрелял. Ближний, который левый. Дальномер?
— Тысяча четыреста!
— Ставь трубку на тысячу двести. Нет, на тысячу сто.
И тут, как бы в ответ, пушка на нефе опять нарисовало белое облачко дыма. Но ядро упало в воду с большим недолетом.
— Готов!
— Огонь!
Трехдюймовка выстрелила солидно, сразу видно — главный калибр. Облачко срабатывания шрапнельного заряда было еле видно. Вроде должно хорошо им прилететь. Но не понятно.
— Ну что? Попали?
— А кто его знает. Они не говорят.
— Шутки значит.
— Так что делать?
— Ждем. Если не будут стрелять, значит — попали.
— Или они поняли — что стрелять бесполезно.
Прождали долго, уже можно было три раза стрельнуть. Начинало темнеть.
— Надо на ночлег дальше уходить, а то ночью могут на абордаж взять.
— А сначала надо им хижины обстрелять. Чтобы лучше думалось.
— Вспомогательный калибр! Четыре фугасных! По домам! Прицельно!
В этот раз стреляли тщательно прицелившись, но результат был хуже — расстояние большое. Хотя бы продемонстрировали нашу дальность стрельбы, и то, что воевать с нами на море — бесполезно. Как стемнело — отошли в сторону и бросили якорь. В ночь заступил двойной караул пехоты. Но ночью все было спокойно, никто не
