А я поняла, что на этот раз все. Конец.
Кажется, из горла вырвался какой-то крик, не помню. Я зажмурила глаза и представила, как стаскиваю невидимые ладони на шее зверя, останавливая его прямо в полете. Я бы хотела сделать это в реальности, но у меня никогда не хватило бы сил. Это была просто мечта.
А в следующий миг ничего не произошло. Только раздался удивленный голос Джерила:
— Вот это номер, детка…
Я открыла глаза и не поверила тому, что вижу. Волка больше не было. Перед нами стоял ошеломленный голый парень с окровавленным ожогом на руке. Его обнаженная кожа слишком сильно выделялась на фоне темного пейзажа. Рельефные мышцы, присущие всем оборотням, чуть более сильная, чем принято, худоба, и какое-то бледное пятно на плече. Словно ожог в виде кинжала.
Или клеймо…
— Какого дохлого енота ты делаешь, Ринго? Ты оборотень?! — зарычал Джерил и я, наконец, узнала этого парня. Поняла, почему его запах казался мне знакомым. Ведь я видела его в первый день появления в этом мире! В доме Девонов!
Молодой парень, конюший, который просил не говорить никому, что он оборотень. Это он отдал мне невероятно умную лошадь, что знала только одну дорогу — к академии Арктур, потому что та часто ездила этим путем.
И теперь он пытался меня убить.
— Ринго? — выдохнула я. — Но почему?
Однако, вместо ответа парень развернулся и что есть мочи помчал прочь.
Джерил дернулся было за ним, но я схватила его за плечо, и он остался стоять на месте.
— Нам нужно помочь Ольтеру, — тут же проговорила я, с сожалением понимая, что убийцу придется отпустить. Но жизнь друга была многократно важнее.
Девон скривился, но кивнул.
— Конечно. Если еще есть кому помогать.
— Не говори так, — бросила я, опускаясь рядом со светловолосым парнем.
Сейчас он выглядел еще ужаснее, чем несколько минут назад. Кожа приобрела синеватый оттенок, и в лунном свете это особенно сильно бросалось в глаза.
Я быстро прикоснулась к его шейной артерии, как делают во всех боевиках, в надежде прощупать пульс.
Но ничего не почувствовала. Только холодную, как лед, кожу.
— Джерил, он…
— Дышит, я чувствую, — хмуро ответил он. — Беги в Арктур, зови на помощь, я останусь…
— У меня есть амулет-телепорта! — выдохнула я.
— Так что ж ты раньше молчала! — воскликнул он, округлив пылающие серые глаза. — Могла бы убраться с этим алкашом в академию еще в самом начале драки! — сделал паузу в попытке снять свой плащ, но задел раненную руку и зашипел: — Твою мать!
К слову сказать, его лицо тоже становилось все бледнее.
— Я не могла оставить тебя, — ответила негромко, и Джерил на миг замер так, словно увидел ядовитую змею.
Затем встряхнул головой, будто избавляясь от наваждения, и добавил:
— Быстрее. Бери его за руку и активируй амулет.
Сам он осторожно, неуверенно дотронулся до моего плеча. Так, будто не знал, можно ли вообще ко мне прикасаться подобным образом.
Это было бы даже забавно, если бы рядом сейчас не умирал Ольтер.
Я кивнула, быстро взяла бесчувственного парня за ледяную кисть, а другой рукой сжала слезу амулета, больше всего боясь, что неизвестная мне магия не сработает.
Но все получилось.
На этот раз никаких порталов рядом с нами не появлялось. Просто мы трое внезапно будто всосались в какую-то пространственную дыру. Словно большой невидимый кит открыл свою пасть и вместе с потоком воды мы ухнули прямо ему в желудок.
Через пару мгновений пространство выплюнуло нас на первом этаже академии, а через пять минут мы уже были в больничном крыле. Вокруг нас носились медсестры, Ольтера и Джерила уложили в одной палате друг напротив друга, несмотря на то, что последний очень сопротивлялся и говорил, что с ним все в порядке. Однако, как только его пепельная голова коснулась подушки, он тут же потерял сознание. Врач сказал, что это от потери крови. Рана на его руке оказалась гораздо глубже опаснее, чем мы думали. Вроде как оборотень перекусил ему важные вены.
Над Ольтером вообще кружили двое врачей и трое магов. По очереди они проводили какие-то манипуляции. Вливали силы, поливали микстурами грудную клетку, зашивали раны.
Меня сперва тоже хотели уложить неподалеку, но, убедившись, что никаких ран нет, заставили выйти из палаты. Я смотрела на все происходящее через большое желтоватое окно, в котором вместо стекла было какое-то другое кристальное вещество, впрочем, достаточно прозрачное, чтобы все видеть.
Через бесконечно долгое время врачи закончили колдовать над Ольтером и вышли, позволив мне зайти внутрь.
Джерил лежал неподвижно у правой стены, Ольтер — у левой. Оба парня выглядели спящими. Я подошла к Ольтеру и тихонько встала рядом.
Цвет лица блондина уже не казался таким синюшным, губы тоже приобретали розоватый оттенок. Грудь его была перемотана бинтами, поэтому страшная рана больше не пугала.
Несколько минут я стояла в полной тишине, слушая едва различимое дыхание. А затем тихо сказала:
— Мда, Ольтер, если бы ты не пьянствовал три дня в трактире все могло бы выйти иначе. И кто теперь виноват, что ты здесь?
И совершенно неожиданно парень негромко застонал во сне, затем повернул голову и, через силу открыв глаза, ответил:
— Я виноват. Ты думаешь, я не знаю?
Я резко выдохнула.
— Прости. Я и не думала тебя в чем-то обвинять. Просто ты едва не погиб. А это, знаешь… было бы очень грустно.
Ольтер промолчал.
— Спасибо, что защитил меня, — добавила я тогда.
Парень кивнул.
— И все же, зачем ты…
Не успела я задать очередной вопрос, как лицо Викса скривилось от боли, на лбу выступил пот, и парень снова отключился.
— Ольтер? Ольтер?..
Он больше не отвечал, но я слышала, что его дыхание снова стало ровным.
Из-за двери донесся голос медсестры:
— Девушка, пациентам нужен покой и сон!
— Да-да! — кивнула я и снова посмотрела на Викса.
— Кое-кто очень расстроился бы, если бы ты умер, Ольтер, — шепнула я ему, собираясь уходить. — И чего тебя потянуло в этот дурацкий трактир аж на три дня?!
Но парень ничего не отвечал, его брови сдвинулись, а лицо пару раз вяло дернулось на подушке.
Я уже собиралась уходить, как вдруг, не открывая глаз, парень снова заговорил:
— Сегодня вечером… я приду, отец, я помню… В ратуше Светлого… Ключ? Я не потерял, я что, по-твоему, совсем… — в этот момент он на миг закашлялся, испуганно шаря рукой
