От меня с каждым днём откалывается кусочек и совсем скоро от меня не останется ничего, кроме болезненно-острой любви к Снежинке. Вполне возможно, что даже, узнав правду, она пожмёт плечами и развернётся ко мне спиной, сказав, что я не имел никакого морального права держать её в неведении и заставлять страдать. И она будет права. Но это ничего не изменит в моём отношении к ней. Снежинка — моя. Несмотря ни на что и ни на кого. Моя. Вся. Целиком. Даже включая того ребёнка, что растёт внутри неё день ото дня.
Моя. Пусть все захлебнутся слюнями, глядя на неё, но я всё равно получу свою девочку обратно. Даже если у Снежинки ко мне из чувств остались лишь ненависть и презрение, я смогу превратить их в нечто другое. Я стану тем самым грёбаным алхимиком, превращающим свинец — в золото. Я растоплю лёд её отчуждения. И не пожалею на это ни сил, ни времени.
С другого телефона набираю номер Бесова — старшего. Он отвечает на мой звонок спустя всего лишь два гудка. За последние месяцы мы общаемся с ним так часто, как не общались на протяжении прошедших десяти лет. Бросаю ему не здороваясь:
— Совсем скоро всё будет готово. Я дам тебе знать.
— Предупреди меня немного заранее.
— Что? Выписать тебе приглашение за пару месяцев? Я, по-твоему, чем занимаюсь? У тебя и без того зарезервирован столик с самым лучшим видом на разоблачение крупной аферы и приготовлен комплимент от шеф-повара в виде звёздочки на твои погоны. Огромной, блядь, золотой звёздочки. Главное, чтобы ты смог её унести.
— Ты можешь говорить нормально? Не огрызаясь?
— Я всего лишь говорю тебе, что совсем скоро мне станут известны подробности. И не останется времени на промедление. Нужно будет взять его за яйца и вздёрнуть. Иначе эта гнида уйдёт. И надеюсь, что я выйду из этого дерьма чистым.
Бесов — старший недовольно спросил:
— За кого ты меня принимаешь?
— Просто уточняю. И ещё одно…
— Говори.
— Вполне возможно, что он перепишет часть делишек на свою будущую… жену.
Последнее слово никак не хотело произноситься вслух. Еле заставил себя его выплюнуть.
— И?..
— Она тоже должна выйти из этого без единого пятнышка.
— Твой личный интерес, Роман? А если она приложила ко всему руку?
— Исключено, блядь. Не думаю, что он рванёт всё вешать на неё вот так сразу. Просто подстраховываюсь, ясно тебе?
— Так ответь… Из-за девчонки всё затеял?
— Хочешь поговорить о моей личной жизни? Разберись сначала со своей.
— Не дури, Роман. Да или нет? Это не праздный интерес, парень. Вопрос имеет прямое отношение к делу. Когда хлопнут этот гадюшник, мести́ будут всех подряд. Ты же наверняка в курсе, что группа захвата не церемонится при задержании?
— Блядь. Пусть только один волосок с её головы упадёт!
Мужчина рассмеялся:
— Не рычи. Девчонку скажу не трогать. А если и тронут, то только затем, чтобы вынести на руках.
— Я сам её вынесу.
— Нет, Рома. Тебя, в числе прочих, загребут для вида. Чтобы они раньше времени не поняли, кто их заложил и о чём нельзя говорить. Потом, разумеется, дашь показания. Всё пройдёт хорошо.
— Я должен быть рядом с девчонкой, ясно тебе?
— Да понял я уже, что ты к ней неровно дышишь. Говорю же, загребут для вида. Как только всех погрузят, полетишь к своей зазнобе. Кстати, если она твоя, почему она в будущих супружницах Земянского числится, а?..
Я скрипнул зубами, но тем не менее ответил:
— Потому что папаша её сосватал за хороший калым.
На том конце раздался шорох, будто мужчина ворошил листы бумаги.
— Тахиров?.. Не боишься, что папаша будет против тебя?
— Он и без того против и мне похуй на его мнение. Главное, чтобы она не была против, а все остальные пусть хоть сдохнут оттого, что им это приходится не по вкусу. (1cc0b)
— Ладно, Рома. Но на всякий случай… У нас и на Тахирова найдётся своя папочка. Он, как и любой другой воротила, нечист на руку, засветился кое в чём.
— Хорошо. До связи.
Я отключился. Странное дело, но в последнее время наши разговоры с Георгием Владимировичем Бесовым всё больше напоминали разговоры родителя с отпрыском. Ладно, подумаю об этом потом. Когда всё закончится и моя Снежинка будет у меня.
Глава 46. Снежана
— А сегодня какой повод? — спросила я у Земянского.
Михаил дожидался меня в просторном холле на первом этаже дома.
— Прекрасно выглядишь, принцесса. Тебе к лицу персиковый цвет. Освежает, выглядишь не такой бледной.
— Спасибо, — машинально ответила я, бросив взгляд в зеркало.
Мне кажется, что за последнее время я только похудела. Ключицы выпирали сильнее, чем обычно. Говорят, что беременные расцветают, а их лица освещаются каким-то особенным светом и счастьем. Я же с каждым днём всё больше начинаю походить на тень. Даже накраситься пришлось намного ярче обыкновенного, чтобы не выглядеть бледной поганкой.
— Тебе понравится, Снежана. Ты азартная?
— Ни капельки, Михаил. Почему ты спрашиваешь?
— Сама увидишь, — польщено улыбнулся Михаил, — маленький клуб для своих, только и всего.
Клуб? Азартные игры? Догадка обожгла сознание:
— Подпольное казино, Михаил? Это же противозаконно!
Я могла только надеяться, что помещение, в котором располагается маленький клуб Земянского, оформлено не на меня. Очень сильно хотелось бы в это верить.
— Конечно, противозаконно, — улыбается
