— Ты слишком одет Бес, — успеваю прошептать я, прежде чем он вновь запечатывает мой рот поцелуем.
Я дёргаю ткань его рубашки, расстёгиваю пуговки. Кончики пальцев дрожат от нетерпения. Хочется поскорее приникнуть к его разгорячённой коже губами и пробежать по ней кончиком языка, прижаться всем телом к нему и не отпускать ни на мгновение. Наконец, мне удаётся справить с рубашкой, и я с наслаждением провожу кончиками пальцев по обнажённой коже, и завожу руки за спину, царапая её ноготками. Рома отрывается от моих губ и довольно стонет:
— Как мне нравится, когда ты такая… Горячая и нетерпеливая, оставляешь на мне свои следы.
Рома втягивает меня в тёмный омут своих глаз, на дне которых плещется небывалая нежность, напополам с бешеной одержимой страстью. Я сгораю от желания, влажного, горячего, разливающегося нестерпимой влагой между ног, и больше всего хочу ощутить Рому глубоко в себе.
Рома внезапно отстраняется и перекатывается набок, бережно обнимая меня. Его пальцы гуляют по коже живота и обводят рёбра, он очерчивает ключицы и дразнит меня кончиком своего языка, обводя им губы.
— Ты стала такая худенькая и ещё более хрупкая, — шепчет Рома мне в губы, — боюсь сжать тебя в объятиях чересчур сильно и сломать.
Я перехватываю его ладонь и засовываю себе в трусики. Длинные пальцы, дрогнув, находят чувствительный бугорок и начинают его растирать. Громкий стон вырывается из моего рта. Я трусь о руку Ромы прося:
Дальше, Бес…
Он охотно выполняет мою просьбу и движется пальцами ниже, касается влажных лепестков возле входа.
— Блядь, какая же ты мокрая.
Глаза закатываются под веками от удовольствия, когда я чувствую резкий толчок и уверенные быстрые движения его пальцев в себе.
— Да, Бес… Я хочу тебя так сильно, что убью тебя, если ты не возьмёшь меня прямо сейчас.
Я впиваюсь в его губы поцелуем, обхватываю язык и прикусываю, сжимаю между зубов и трусь своим языком о его. Шалею от того, как быстро Рома начинает трахать меня своими пальцами. В животе скручивается тугой комок удовольствия и быстро скользит вниз. Ещё несколько движений пальцев Ромы и я не выдержу. Но он вдруг останавливается и просто прижимает ладонь к пульсирующему лону.
Я отрываюсь от его губ, смотря в его нахальное, улыбающееся лицо.
— Ты соскучилась по мне, Снежинка?
— Очень.
Я дёргаю его за волосы на себя и прижимаюсь губами к шее, провожу языком по горячей коже, вдыхая мужской запах его кожи и резкий аромат парфюма. Чуть ниже, до линии плеч. Легко коснуться губами и зажать кожу покусывая. Ладонь Ромы прижимается ещё теснее и начинает двигаться вперёд-назад. Мой мастер пыток кайфует от моего нетерпения и довольно стонет, когда я сильнее прикусываю его кожу.
— Ты меня сейчас сгрызёшь, Снежинка.
— Ты же сам говорил, что нравится.5d598b
— Очень. Ещё немного и я точно взорвусь, желая очутиться глубоко в тебе.
Рома пытливо вглядывается в мои глаза и начинает растирать клитор подушечкой большого пальца.
— Мне нравится смотреть, как ты кончаешь. Хочу увидеть… Но ещё больше хочу попробовать.
Рома толкает меня, вынуждая лечь на спину, и стягивает трусики вниз по ногам. Гладит острые колени руками и разводит бёдра в стороны. Нарочно медленно, поглаживая большими пальцами впадинку на коленной чашечке. Я лежу перед ним доверчиво распахнутая, раскрытая донельзя и исхожу соком желания. Теку ещё больше от осознания того, что сейчас Роме видно всё до малейших деталей. Рома прижимается губами к коленке и быстрым обжигающими поцелуями движется дальше. Всасывает в рот кожу с внутренней стороны бедра, оглаживая её языком, поднимает голову на меня. От вида его макушки с тёмными волосами у меня между ног, я возбуждаюсь ещё больше, едва не умоляя не мучить меня.
— Ты так сладко течёшь.
Рома накрывает губами пульсирующее лоно, медленно движет языком снизу вверх, собирая смазку.
— Шелковистая, вкусная. Моя.
Нежность на этом слове растворяется, окончательно утонув в яркой страсти. Рома обхватывает мои бёдра руками и приближает меня к себе, атакуя своим языком и губами. Жадно целует, облизывает и покручивает языком по кругу лона, толкаясь им внутрь. Я тяжело дышу и сжимаю пряди волос Ромы в пальцах, притягивая его лицо ещё ближе. Бесстыже и нагло требую, чтобы не останавливался, чтобы вгрызался в меня и жадно трахал языком, рвал на части зубами и мягко зацеловывал следы укусов. Рома ударяет по клитору кончиком языка и прикусывает.
Меня скручивает судорогой яркого оргазма и выплёскивает влагой, которую Рома жадно собирает своим ртом, продлевая удовольствие быстрыми движениями языка и лёгкими поцелуями. Спину выгибает дугой, бёдра приподнимаются и дрожат мелкой, частой дрожью. Я жадно дышу через рот, потому что воздуха кажется мало. Он весь искрится бисером удовольствия, оседая влажными капельками пота на разгорячённой коже.
Рома поднимается и целует меня в живот. Губы, мокрые от моих соков, оставляют влажный след на коже живота.
— Люблю тебя, Рома…
Рома быстро избавляется от брюк и боксеров, освобождая напряжённый член, и накрывает моё тело своим. Он обхватывает мои ноги под коленками и прижимается членом к влажному входу, тянущим желанием почувствовать Рому глубоко в себе.
— Любишь? И я тебя люблю. Нет, не люблю. Я тобой живу…
Он одним резким толчком вонзается в меня. Сразу на всю длину.
— Рома-а-а-а!
— Прости, едва могу себя сдерживать.
Рома застыл, тяжело дыша, прижавшись мокрым лбом к моему. Низ живота тянет приятным ощущением наполненности. Я чувствую пульсацию его члена глубоко в себе, реагируя ответными сокращениями лона.
— Прости… Я слишком резко…
— Нет, нет, мой сумасшедший, мне хорошо. Очень хорошо. Не останавливайся. Прошу тебя.
— Блядь, ты меня так сжимаешь… Мокрая, но такая узенькая, как будто я тебя в первый раз трахаю… Ты меня с ума сводишь…
Рома с довольным громким рыком
