«Поднять якоря!», «Ставить паруса!» — отдал капитан свои первые команды. «Поднять якоря!», «Ставить паруса!» — во весь голос повторили два лейтенанта. «Поднять якоря!», «Ставить паруса!» — также во весь голос повторили четыре гардемарина Боцманматы бросились поднимать якоря, а большая часть матросов поспешила во вантам на реи. Развёрнутые паруса сразу же набрались ветром, и корабль сильно потянуло к выходу из бухты. «Убавить паруса!» — поступила следующая команда, и матросы на всех трёх мачтах зарифили брамсели, а также крюйсель, грот-марсель и фор-марсель, оставив лишь бизань, грот, фок и кливер на бушприте. «Противник по левому борту!» — крикнул смотрящий в подзорную трубу мичман. «Противник по левому борту!» — крикнули лейтенанты и за ними гардемарины. «Внимание на левый борт!» — тут же скомандовал капитан, «Внимание на левый борт!» — завторили подчинённые. Артиллеристы прильнули к орудиям, солдаты морской пехоты встали с ружьями на готове. «Вступить в бой с неприятелем!» — скомандовал капитан, дождавшись пока мнимый противник не подойдёт на достаточное расстояние. «Вступить в бой с неприятелем!» — повторили его команду лейтенанты и гардемарины. С левого борта с оглушительными раскатами стали работать орудия, а чуть позже к ним присоединились ружейные залпы морских пехотинцев. Главным и единственным отличием этой учебной стрельбы от реального боя было то, что как пушки, так и ружья, били лишь пороховыми залпами, без ядер и пуль. Спустя около получаса беспрерывной пальбы последовала команда «Отбой». Затем снова всё повторили, и так, с различными вариациями, шесть раз за день, сделав лишь короткий перерыв на обед.
Вечером, после короткого десятиминутного перерыва, последовало генеральное построение.
По правую сторону первыми стали линейные офицеры- второй лейтенант, мичман и четыре гардемарина. За ними стали штаб-офицеры от артиллерии и штаб-офицеры морской солдатской команды, и следом обер-офицеры от той же артиллерии и обер-офицеры от той же морской солдатской команды Как офицеры, так и рядовые от солдат были облачены в зелёные мундиры пеших войск и всем своим видом и обмундированием походили на сухопутную инфантерию. Дальше стояли унтер-офицерские чины и специалисты. Из них же первыми были штурман, бортовой лекарь, казначей и иеромонах-капеллан. За ними шли кондукторские чины: боцман, тиммерман, подштурманы, старшие рулевые, боцманматы и помощники лекаря Последними с правой стороны стояли разного рода специалисты, как то парусный мастер, канатный мастер, оружейный мастер, конопатчик, бондарь и судовой преподаватель. Напротив них слева, в несколько плотных шеренг, стояли рядовые морской солдатской команды, с набелёнными волосами, в зелёных мундирах, чёрных гетрах и треуголках с белым бордюром, матросы; в грубых стёганых тельниках, высоких чёрных сапогах и круглых чёрных шапках с высокой круглой тульей, и рядовые канониры, одетые почти также как и матросы.
Меж двух рядов, во главе построения, стоял капитан, и рядом с ним первый лейтенант и профос, исполняющий функцию судового полицейского. Профосу помогали два судовых капрала, надзирающих за дисциплиной и отвечающих за телесные наказания. Вместе с капитаном они проходили сквозь строй, помогая ему выделять и благодарить отличившихся или устраивать взбучку тем, кто ошибался или проявлял нерасторопность.
Наконец, после тщательного досмотра и произнесения необходимых выговоров, всем разрешили идти ужинать. После чего дали отбой.
Глава 5
Раннее утро на линейном корабле «Святой Георгий Победоносец» началось с построения и всеобщей молитвы в корабельной церкви. Подходя к корабельному иеромонаху, матросы, солдаты и возглавляющие их офицеры принимали причастие из его рук, после чего подходили к парусиновому иконостасу, крестились пред ним и устами прикладывались к образам святого апостола Андрея Первозванного, святого великомученика Пантелеймона и святого Георгия Победоносца.
Утро выдалось не по-майски холодным, у всех изо ртов и носов валил пар. Дул сильный зюйд-вест, принося со степей едва уловимый горьковатый запах полыни. За инкерманской долиной начинал брезжить рассвет.
После окончания молебна последовала команда: «Всем по местам» и сразу же за ней- команды: «Поднять якоря» и «Ставить паруса». Следуя наизусть заученным и отработанным действиям, боцманматы взялись за якоря, а матросы по вантам стали карабкаться к реям. По мере развёртывания парусов, корабль стал трогаться с места. Постепенно набирая скорость, он потянулся от Северной бухты к мысу Константиновскому.
Следом за «Святым Георгием Победоносцем» шёл примерно такой же пятидесяти-пушечный линкор «Святой Александр Невский» капитана второго ранга Языкова, с самим контр-адмиралом Ушаковым на борту, в этом боевом рейде выполнявший роль флагмана. Следом за ним шло мелкое, но куда более быстрое и маневренное репетичное судно, необходимое для передачи команд флагмана другим кораблям. Также в этом рейде принимал участие наименьший в классе линкоров сорокашести-пушечный «Иоанн Богослов», а с ним четыре сорока-пушечных фрегата и целых одиннадцать малых крейсерских судов. В данное предприятие Ушаков не стал брать более крупных судов, всецело положившись не на огневую мощь, а на манёвр и быстроту.
Миновав мыс Константиновский, идущий в авангарде «Святой Георгий Победоносец» стал постепенно брать влево, направляясь прямиком к мысу Херсонес. Следом за ним, в кильватерной колонне, шёл флагман и остальные суда эскадры.
По левому борту, сразу за Карантинной бухтой, открывался потрясающий вид на руины древнего Херсонеса, с почти стёртыми временем останками жилищ, городских улиц и площадей. Были видны уцелевшие останки средневековой христианской базилики, прекрасно сохранившиеся колонны с капителями, оставшийся почти нетронутым полукруглый античный театр, монетный двор, и множество окружающих их оборонительных сооружений. Сразу за херсонесскими руинами шла крошечная Песочная бухта, а сразу за ней, куда более просторная, Стрелецкая.
Наконец, миновав Казачью бухту, эскадра обошла мыс Херсонес и взяла прямой курс на юг. Теперь, по левому борту был утопающий в лучах восходящего солнца мыс Фиолент, а по правому- бескрайняя морская гладь.
В первый день своего пути плывущая эскадра оставалась в виду крымского берега, и даже на утро второго дня в подзорные трубы виднелся мыс Фиолент и западный берег Балаклавской бухты в северном направлении и живописный мыс Айя в северо-восточном.
К концу второго дня Крым скрылся за горизонтом, уступив место безбрежной морской глади.
Три дня провели в открытом море, совершенно не видя суши, и лишь к вечеру четвёртого, где-то в непостижимой дали замаячил вражеский турецкий берег.
Ближе к полуночи показались огни Синопа. Небо было ясным и звёздным. Светила луна. С кораблей русской эскадры открывался прекрасный вид на город и его порт. Контр-адмирал Ушаков и капитан Языков стояли на носу «Святого Александра Невского» и, глядя в
