– Демиурги мыслят схоже? – высказал предположение Феорак.
– Ха! Нет, увы. Они появились в одном из миров, ныне уже поглощённом Хаосом. Но, связав миры, притянув их друг к другу, произошло единение флоры и фауны. Некоторые сущности переползали, словно черви, из мира в мир.
– Сколько тебе?
– Много. Очень много. Не каждый Демон или Бог живёт как я. Уже не считаю давно, ибо не вижу смысла. Я видел зарождение многих миров, узрел, как Хаос поглощает миры, приходя через своих слуг. Я не желаю участвовать в войне этой, ибо знаю, что это неизбежно. И в этом нет ничего плохого, как в наступлении ночи. Как за ночью наступает день, так и за гибелью миров от Хаоса наступает их возрождение через Гармонию. Не могут быть они отдельно, ибо являют собой одно целое.
– Но для чего Демиурги тогда?
– Они творят миры, не более. А Гармония, именно так прозвали в древности, хотя не верно, по-сути, творит саму суть мироздания, связи меж миров.
– Но откуда ты это знаешь?
– Видел лично!
– Ты старше мироздания? – удивился Феорак.
– И да и нет. Мой род старше, а память переходит от одного к другому. И, ты думаешь, время не поддаётся искажениям? Возле Хаоса меняется всё, даже время. Я видел одновременно зарождение мироздания и его гибель. Прошлое и будущее в одном месте, в одном мгновении.
– Я не понимаю!
– И не поймёшь. Как и прочие. Только Кавес понял это, прочувствовав план Хаоса. Но вот на его ли он стороне, не знаю даже я. Слишком сложную игру затеял твой бывший господин.
– Есть ли смысл в нашей войне в этом мире?
– Для каждого свой смысл. Ты желаешь спасти невинных, что странно для Демона, Махиора желает отомстить за Богов. Избранный лишь желает вернуться домой и забыть всё, как страшный сон. А я желаю утолить голод. А для остальных миров эта война не имеет никакого столь значимого значения.
– Как твоё имя?
– Ты не сможешь его ни услышать, ни произнести. Зови меня Кхар.
– Проклятие. – прошептал Феорак. – На Древнем наречии.
– Именно, мой юный друг, именно…
После очень познавательного для Феорака разговора, он боялся говорить со своим спутником. Кхар же сохранял абсолютное молчание, не имея желания разговаривать с тем, кто, по его мнению, ниже его по статусу вечности.
– До логова Тиамари идти долго. – сказал Феорак.
– Если по поверхности, то да. Но есть пути иные, тайные. О них даже Паучиха не знает, хотя искала давно. – ответил Кхар.
– Проведёшь по ним?
– Что ж ты раньше не сказал, что мы идём к Тёмной Богине? Уже давно бы у неё были! – сказал он, резко свернув направо.
Они шли вдоль одной из деревень, сгоревших несколько дней назад. Посреди деревни стоял большой каменный дом, внутри которого, скорее всего, некогда была таверна.
– Нам в погреб надо. – прошептал, словно боясь кого-то, Кхар.
Погреб был тёмным, лишённым света, сырым. Тяжёлый спёртый воздух словно давил на грудь. По стенам бегали пауки и жуки, напуганные нежданным визитом.
– Воздух такой здесь от того, что тоннель рядом. Эльфы делали его, но не успели пропитать своей магией, поэтому скверна мира проникла в него, заразив, словно паразит. Все мысли, эмоции, витающие в мире, обретают воистину удивительные, но зачастую, омерзительные формы.
– Как ты, например?
– Да, как я. Мой облик искажён страданиями и болью моих жертв. Их страхи сотворили мне новую плоть. Здесь примерно так же. Мир отравлен, виновники все. – с этими словами он коснулся одного из камней, аккуратно проведя пальцами по стене. – Следуй за мной!
Он шагнул в стену, исчезнув за ней. Феорак был крайне удивлён увиденным, хотя знал, что Эльфы были лучшими в тайных магических искусствах. Собравшись с духом, он последовал за спутником.
Лишь мгновение отделяло его от погреба. Но миг тот был холодным, пронизывающим, словно ледяными иглами. Он очнулся в большой комнате, сделанной из огромных каменных блоков. Все стены были оплетены паутиной. Со стен стекало что-то густое, склизкое. Оно булькало на полу, расползаясь огромной лужей, позодящей на небольшое озеро. Казалось, будто оно живое.
– Так и есть. – сказал Кхар. – Это, позволь представить, скверна мира. Ещё не обрела разум, изучает мир, познаёт себя, ну и ест то, до чего дотянется. Порождение людских, и не только, эмоций. Подобное произошло с одним растением.
– Кровоцвет. – догадался Феорак.
– Именно. Эмоции, мысли, они меняют реальность.
– Демиургическая способность у всех?
– Да. Наконец-то ты понял саму суть. – Кхар громко захохотал, от чего по пещере пронеслось звонкое эхо. – По мере уменьшения сил по циклу сотворения, уменьшается и способность творить новую жизнь силой мысли. Людям требуется много времени, чтоб сделать нечто подобное. А Демоны Ада за несколько сотен лет сотворили новые обители и территории из ничего. То были давние времена, ты ещё не застал их.
– Нам этого не рассказывали. – озадаченно ответил Феорак.
– Конечно! Иначе никто не будет подчиняться, осознав свою великую силу. То же случилось и с Кавесом.
– Далеко до Тиамари? – перебил его Демон.
– Не более четверти дня.
Они шли по тоннелю, освещаемом вездесущей скверной. Её становилось всё меньше и меньше. Смрад в воздухе уже был заметно слабее, Феорак мог дышать практически без затруднений.
Впереди послышались шаги.
– Слуги Тиамари. – проконстантировал Кхар, принимая облик Касота. – Я иду первый.
Рабочие и воины, увидев верховного мага, рухнули на колени, склонив головы.
– Отведите меня к Госпоже! – грозно сказал он.
Один из воинов молча встал, направившись в сторону одного из множества ответвлений. Кхар, в облике Касота, и Феорак последователи за ним.
– Никто из воинов не заметит подмены. – звучал булькающий голос в голове Демона. – Но Паучиха раскроет обман сразу.
Они шли, сохраняя абсолютное молчание. С каждым новым
