– Меня зовут Константин. Я из города ***.
– Лжец! Нет такого города! Я знаю все города четырёх провинций! А за ними уже ни один живой человек живым не останется. И имя твоё странное, будто старинное, забытое. – обмягчился старец, окончательно залечив руку.
– Спасибо, что помогли.
– Помог? Я сражался за тебя, твою жизнь не заслуженную. И лишь какое-то спасибо? Что означает оно?
– Благодарность. – ответил Константин, удивлённый реакцией собеседника.
– Так молви правильно, иль гневить меня удумал?
– Не местный я, простите.
– Началась кровавая охота в этих местах. Два светила ночных кровавые стали, пробудили они зверей местных, да не только их. Не вижу с тобой ни меча, ни молота, значит не воин ты. Чаровник из тебя тоже не вышел, коли целительную волшбу не ведаешь. По утру решишь, куда путь держать. А ныне разрешаю у меня ночь тёмную свирепую переждать. Да приглашаю остаться у меня, пока охота кровавая не завершится.
– И сколько ждать?
– Семь дневных светил и восемь ночных. Но ответ по утру дашь, не сейчас…
С этими словами старец, взяв посох, отправился в одну из секций, отделёных занавеской. Там стояла большая кровать. Константин лёг на ту кровать, где и проснулся. Утра вечера мудренее…
Глава 3:"Первыйучитель"
Яркий солнечный луч бодро проскользил по лицу Константина. За окном было уже светло. Оглядевшись по сторонам, Константин не заметил старца. На столе стояла деревянная тарелка, наполненная мелкими кусочками вяленного мяса. Рядом был большой ковш, до краёв наполненный ядрённым квасом. Константин с огромным аппетитом уплетал еду, оставленную заботливым хозяином. Тяжёлая дубовая дверь медленно отворилась, издав протяжный сухой скрип. На пороге стоял старец. Его лицо источало некий покой, словно святые с икон. Яркий солнечный свет озарял его голову, отчего создавалось впечатление, будто над старцем сияет нимб. Его одеяние было белоснежным. Словно и не было никаких ранений прошлой ночью. Всё так же уверенно держа длинный деревянный посох, он уверенно вошёл в дом, приветливо улыбнувшись. Константин так и не понимал, как он видит, ведь его глаза были белые, словно варёные. И он не моргал. Даже не двигал глазами, что пугало Константина до слабой, едва заметной дрожи по всему телу.
– Свет добрый, Константин. – протяжно сказал старец.
– И вам, старче, не хворать. – бодро и весело ответил юноша.
– Старче, молвишь? Да силою обладаю большей, нежели ты. И хвори не берут меня. Ладно, явствуй. А после из избы выходи, не гоже при светиле ярком почевать на печи. Да и ответ не получил я от тебя.
– А можете объяснить, что вообще происходит? Где я? Не место, а, наверное мир. И кто вы?
– Неужто не ведаешь ты? Аль потешить меня решил?
– Не ведаю. Не мой мир это. Не так говорят у нас, и нет трёх лун на небе. И раны не заживают прямо на глазах! – быстро тороторил Константин, руки которого мелко дрожали.
– Ох, отрок, неужто послан ты? – сказал старец, медленно оседая на скамью. – Мир Эохат наш предки назвали, но ныне зовут по разному. Позабыли род свой многие, отреклись от Богов древних, да природу не слышат. А ведь она всегда при Роде была, без неё нет жизни нам. Вот и гибнем вместе все. И Тьма и Зло приходят в мир, меняя обличья. Но никто не приходил к нам в теле людском.
– Что? – громко завопил Константин. – Я не на Земле?
– Земля? Так выйди из избы и будешь на ней. Аль не вразумел я тебя?
– Земля, это мой мир. Я оттуда. – с горечью вздохнул Константин. На его глазах появились влажные капли.
– Странные вы. Мир землей называть. Ну не моё дело это, на то Боги есть, коль не погубили вы их. Меня звать Феерар. Но так же и Светородом кликали ранее. Сам решай, как звать меня. Живу я здесь, в лесах этих. Изгнан… – старик резко замолчал, поняв, что сказал лишнего.
– Есть возможность вернуться назад? – с надеждой в голосе спросил Константин.
– Не ведаю тайн этих. Не ко мне тебе надобно. Как Кровавая Охота завершится, ступай к магам. Скарб помогу собрать, да наставления дам. А до того, живи у меня. Вижу, не кривишь душой предо мной. Только меня не упоминай, когда к ним явишься. Недруги мы, давно уже.
– Да, как скажете, Светород. Как мне отблагодарить вас за помощь? – спросил Константин, окончательно отчаявшись вернуться домой. Этот мир был не его. Он не мог драться, не владел оружием. И тем более магия! Само существование которой не укладывалось у него в голове. Он всегда считал, что это глупый вымысел писателей, но никак не реальность. В его голове роились мысли, путаясь друг с другом. Он понимал, что вряд ли дойдёт до этих магов. Да и вообще, с чего вдруг они будут ему помогать? Он с надеждой смотрел на старца. В нём он видел надежду, спасение, но и угрозу. Константин прекрасно помнил, с каким безумным лицом явился Светород этой ночью. Что произошло там, во тьме ночной бури? И что творится сейчас? Как объяснить всё это? Липкий ком подкатывал к горлу, мешая дышать. Слёзы были готовы политься из глаз. Но Константин держался из последних сил. Он считал, что не имеет права показать слабость характера перед Феераром.
– Благо подарить мне желаешь? – потирая вчера раненую руку, спросил старец. – Пойди, да дров на руби, что лежат во дворе. Эта ночь будет холодной.
Константин вышел во двор. Вокруг был огромный, воистину исполинский зловещий лес. Слабые лучи солнца пробивались сквозь ветвистые кроны. На земле царил вечный полумрак. Лишь небольшая поляна, на которой находилась изба, была освещена тёплым ласковым светилом. На небе всё так же виднелись три луны. Сейчас, при дневном свете, этот мир не внушал страха и тревоги. Но Константин отчётливо помнил ночную грозу и воистину огромную рану на руке Светорода. Глубоко вдохнув полной грудью, Константин закрыл глаза, раскинув руки в стороны. Он впервые почувствовал себя живым. Никогда так не радовавшись солнцу, воздуху и простой возможности
